Финал

Дирижабль совершил посадку, но остановиться не смог. Несколько секунд он полз по снегу под давлением сильного ветра, потом террористка вытащила из какого-то сундука здоровенную гнутую железяку с прикрученным канатом и потащила её к люку. Двое морпехов помогли ей бросить якорь, железная бандура зарылась в снег, натягивая канат, и вскоре дирижабль остановился, едва заметно ерзая на ветру. Димка вместе с морпехами покинул гондолу, и спасательная команда направилась к тоннелю. Идти оказалось непросто. Ноги проваливались в снег почти по колено, ходьба отнимала много сил, и Димка изрядно выдохся. Если бы не страх перед приближающимся черным зевом тоннеля, над которым зловеще красовался знак лабиринта Вильмана, Димка не постеснялся бы потребовать привала. Но сейчас ему в каждом вьюне снежной пыли, закручиваемой ветром вдоль скальной стены, мерещились отряды кошмарных убийц в масках и белом арктическом камуфляже.

– Занять круговую оборону! – капитан Москвин, тяжело дыша, плюхнулся на ступени у входа в тоннель и взял на прицел темноту. – Одна минута на отдых и оценку обстановки!

Задыхающиеся престарелые морпехи, тихо матеря старость, заняли позиции, и Димка попытался восстановить силы, не ослабляя бдительность. Вызванная тяжёлым бегом испарина стала быстро остывать под холодным ветром, Димке стало зябко, и он принялся осторожно шевелить ступнями, чтобы не замерзнуть ещё сильнее. Капитан Москвин что-то тихо произнес, и Димка, было, подумал, что престарелый вояка недоволен его активностью. Он обернулся, чтобы высказаться в своё оправдание, но оказалось, что Москвин разговаривает с кем-то по рации вне основной частоты. Димка нащупал верньер и принялся переключать каналы на своей радиостанции, чтобы быть в курсе.

– … сделайте это! – запасная частота заговорила голосом полковника Левински.

– Да, сэр! – ответил капитан Москвин и кивнул своим морпехам: – Начинаем!

Димка понял, что на запасной частоте с полковником были все, кроме него, но поинтересоваться, в чем дело, не успел. Престарелые морпехи поднялись на ноги, двое из них как-то ненавязчиво скользнули ему за спину, и Москвин подошел к Димке, держа руки на оружии.

– Малинин! Слушай приказ! Ты должен дойти до входа в лабораторию и открыть люк! В случае контакта с противником – противника уничтожить! Мы пойдем за тобой, будем прикрывать тебя и держать дистанцию. Дистанция – триста метров! Вопросы?

– Что?! – опешил Димка. – Это прикол, да? Я туда один не пойду! Там два взвода полегло!

Престарелые морпехи одновременно вскинули штурмовые винтовки, и в лицо Димке уставились три вороненых ствола. Судя по щелчкам предохранителей, ещё два ствола смотрят ему в спину.

– Неповиновение приказу в боевых условиях карается расстрелом на месте! – угрожающе прошипел Москвин. – Ты отказываешься выполнить приказ Конфедерации, Малинин?

– Что… – От страха Димка оторопел и не сразу смог внятно ответить. – Вы чего… Я же… Да вы что?! Он же меня убьет! Как я пойду туда один?!

– Ногами! – огрызнулся капитан. – Даю три секунды и привожу приговор в исполнение! Три! Два!

– Я иду… – промямлил Димка, еле живой от ужаса. Они отправляют его на смерть! Он умрёт!!!

– Двигаться только вперед! – никто из морпехов не убрал оружия. – Поворот назад или возвращение без выполнения задачи будет расцениваться как дезертирство с поля боя и измена родине! Мы будем следить за тобой через ночные прицелы, попробуешь развернуть ствол в нашу сторону – расстрел на месте! Шевелись, Малинин! Ты должен открыть люк прежде, чем противник вылезет из шахты. И не подохни от страха раньше времени! Может, он вообще не вылезет! Пошел!

Димку стволами втолкали в тоннель, и вокруг мгновенно воцарился непроницаемый мрак. Чувство ужаса сменилось почти животной паникой, и Димка едва удержался от того, чтобы с воплями броситься назад. За спиной громко клацнул затвор штурмовой винтовки, заставляя Димку вздрогнуть, он дрожащими руками поднял автомат и включил тактический фонарь. В сравнении с шестиметровым диаметром тоннеля луч электрического света был совсем слаб, и это ещё более усилило охватившую Димку панику. Он на трясущихся ногах двинулся в темноту, тихо всхлипывая и роняя слёзы. За что они с ним так?! Он же рисковал жизнью за Конфедерацию! Чуть не погиб от пуль Штурвала, чудом не был разорван мутами и не остался погребен под развалинами заров! Почему его послали на смерть?! Только из-за того, что он молодой и новенький, и не жил с ними на Готланде тридцать лет? Но он в этом не виноват, он тогда даже не родился! Из-за конкуренции относительно женщин? Разве он конкурент?! Он свою жену отдал во благо Конфедерации! И вообще, через десять лет кому из них будут нужны женщины?! Что он такого сделал, что именно из него сделали приманку для убийцы?!!