Финал

– Скарлетт? – позвала она еще раз, хотя было очевидно, что сестры здесь нет.

К этому времени несколько постояльцев высунули головы из своих дверей. На их лицах отражалась целая гамма эмоций от любопытства до испуга и раздражения, но никто не произнес ни слова, когда стражи приблизились к Телле.

Женщина-страж шагнула вперед первой, медленно и осторожно, словно Телла была бездомной кошкой, грозящей оцарапать или убежать.

– Мы не сделаем вам ничего плохого, – сказала она.

– Только не вздумайте дать деру, – подхватил другой страж, и Телла резко повернула к нему голову.

Тут женщина бросилась на нее и быстро защелкнула на запястьях наручники, опалив кожу грубым прикосновением металла.

– Что вы делаете? – вскричала Телла.

– Вы арестованы по приказу его высочества принца Данте.

15

Донателла

Телла потрясла решетку темницы, чувствуя себя одной из Мойр, Узницей, которую без всякой причины заточили в клетку.

– Ваше высочество!

Всякий раз, как она пыталась позвать Легендо, ее душило магическое заклятие, не дающее сказать ни слова. Но и обращаться к человеку, которого на самом деле не существовало, выкликая имя Данте или, еще хуже, «принц Данте», она была не в настроении. А вот в обращении «Ваше высочество» ей виделось нечто приятно насмешливое.

Ей до сих пор не верилось, что он приказал ее арестовать. Не оттого ли, что заметил, как она следила за ним накануне? Телла сомневалась, что выдала свое присутствие, но даже если и так, это все равно не давало ему права сажать ее в тюрьму.

В свете случившегося, уверяла она себя, можно не терзаться чувством вины из-за поцелуя с Джексом.

Телла снова потрясла решетку. Пронзенные прутьями каменные горгульи бесстрастно смотрели на нее сверху вниз выпученными глазами. Она не знала, как долго провела взаперти в полном одиночестве. Когда ее тащили по коридору, она зорко осматривала другие камеры, гадая, не обнаружится ли в одной из них и колдунья Эсмеральда, но на глаза попадались лишь выгравированные на стенах номера да вырезанные на камнях имена. Телла вовсе не планировала провести в темнице достаточно долго, чтобы у нее появилось желание запечатлеть и свое имя.

– Ты не имеешь права держать меня здесь! – крикнула она.

В конце освещенного факелами коридора со скрипом открылась тяжелая дверь, и раздались уверенные шаги обутых в сапоги ног. Эту походку Телла знала очень хорошо. Легендо еще не был коронован, но уже выступал как входящий в тронный зал император.

Телла скользнула взглядом по его высоким сапогам и черным бриджам, туго обтягивающим мускулистые ноги. Рубашка на нем тоже была черной, а жилет – в тонкую серую полоску в тон шейному платку и лацканам бархатного сюртука. Сам же сюртук был насыщенного ежевичного оттенка – этот цвет считался королевским, и Телла никогда прежде Легендо в нем не видела. Однако не могла не признать, что он ему идет, отлично оттеняя бронзовый оттенок кожи, делая волосы еще темнее, а глаза – ярче, выделяя золотые искорки, которые напоминали ей о сияющих ночью звездах.

Неудивительно, что по всему городу уже начали возводить статуи будущего правителя империи. Возможно, он был лжецом и злодеем, но каким-то удивительным образом даже эти качества в его исполнении казались привлекательными.

Другие камеры были пусты, и Легендо не удостоил их ни единым взглядом. У Теллы сложилось впечатление, что он не стал бы осматриваться по сторонам, даже если бы они были полны смертельно опасных преступников. Он двигался так, словно ничто в человеческом мире не могло причинить ему вреда. Ему незачем было озираться через плечо. По словам колдуньи, у него имелась лишь одна слабость, которая едва ли находилась в этом подземелье.

Теперь ей самой с трудом верилось, что она последовала за ним в другой мир, потому что думала, будто он в опасности. Даже если он и не лукавил, говоря о потере части своих способностей, ей следовало догадаться: он сделает все возможное, чтобы вернуть их.

– Выпусти меня отсюда, ублюдок!

– Я предпочел бы, чтобы ко мне обращались «Ваше высочество».

Легендо приближался к ней своей элегантной походкой, неторопливо шествуя по тускло освещенному коридору. Сторонний наблюдатель мог бы подумать, что он не питает никаких сильных чувств по поводу нынешней ситуации. Но, последние два месяца еженощно встречаясь с ним во сне, Телла наизусть выучила его жесты и походку – как и другие мельчайшие проявления чувств. Вот и сейчас она заметила, что у него дергается жилка на шее, когда он медленно окинул ее взглядом, скользя глазами по босым ногам, голым икрам, растрепанному подолу из перьев. Телла ожидала от него насмешливого комментария, но он лишь задумчиво нахмурил лоб, напряженно размышляя.

Возможно ли, что он не знал о ее слежке, когда ходил на встречу с колдуньей? Зачем, в таком случае, он ее запер?

Она сердито посмотрела на него, когда его испытующий взгляд переместился с ее шеи на губы, и, наконец, на глаза.