Finale spiritoso

Гатто и Зорра опередили его, пулей выскочив наружу, навстречу волне теплого душного воздуха и закатным лучам солнца, опускающегося в океан. Выход из бункера располагался на пологом берегу под обрывом метрах в двадцати от кромки прибоя. Широкая дорожка из плавленого камня - до предыдущих приключений в Ценгане вместо нее лежали растрескавшиеся бетонные плиты, проросшие травой - спускалась от двери к прибрежной гальке. Там она плавно переходила в помост из шероховатого пластика, полого уходящий в воду рядом с бетонными сваями пирса. На несколько секунд поколебавшись, не купнуться ли по-быстрому (не, ну нафиг - раздеваться, потом опять сенко натягивать...), парень повернулся и начал через две ступеньки подниматься по крутой и истертой каменной лестнице, ведущей вверх, в густые джунгли, где громко пересвистывались невидимые птицы. Парсы карабкались впереди: Зорра семенила по ступенькам, а Гатто запрыгнул на стальной трубчатый поручень, оплетенный пеньковым канатом, и деловито топотал по нему вверх на четырех задних лапах, периодически подтягивая себя передними в местах, где поручень шел особенно круто. Добравшись до верхней площадки на высоте метров тридцати, Кирис обернулся к океану, уперся ладонями в колени и принялся отдуваться, слушая бешено колотящееся сердце и вглядываясь в искрящуюся дорогу, протянувшуюся от берега к солнцу. Светило уже почти ушло за горизонт, быстро темнело. Небо уже начало переливаться ночной радугой, и редкие перистые облака в вышине горели на ее фоне багрово-красным, подсвеченные снизу.

Вечерняя какофония непуганых джунглей, нимало не смущенных присутствием человека, неслась со всех сторон. Щелканье, щебетание и треск неведомых птиц, далекие резкие вопли обезьян, жужжание мелкой и, к счастью, некусачей мошкары, кроны деревьев, шелестящие в вечернем бризе - звуки сливались в привычный умиротворяющий и убаюкивающий шум. Парсы нырнули в подлесок - невысокие кусты даже не шелохнулись - и растворились в сгущающемся мраке. Отдышавшись, Кирис ступил на плотно утоптанную грунтовую дорожку, извивающуюся между деревьями, и пошел по ней, ориентируясь по пятнам света от фонарей с солнечными аккумуляторами, автоматически включающихся при приближении человека и так же автоматически отключающихся за спиной. Вот если подумать, зачем паладарам экономить электричество? Координатор же говорил, что они могут по каналам субсвязи транслировать сколько угодно энергии, собранной в космосе. Да один дрон, наверное, за минуту жрет больше, чем все фонари в окрестностях за ночь. Наверное, опять построили систему, рассчитанную на работу после их ухода. И ведь не пожалели же сил и денег на тропу, по которой люди ходят раз в несколько декад!

Неужели они и в самом деле собираются когда-то уйти? Ведь еще год назад никто про них не слышал - а теперь представить мир без них уже и не получается. Даже если забыть про реальное прошлое Паллы, про Большую Игру, Демиурга Чонду, управляющую игрой Станцию, успевшую спасти Паллу в день Первого Удара - все равно Университет стал привычной и неотъемлемой деталью повседневности. Университет - и его ректор Карина Мураций, среди своих предпочитающая маску щуплой, на грани возможностей дрона, Рисы Сереновой. И гениальный инженер-строитель, художник и приколист Палек, носящий маску высокого худого парня с торчащими во все стороны белобрысыми лохмами. И мрачно-солидный Сторас Медведь, показывающийся на людях лишь во время дипломатических визитов. И здоровяк Саматта Касарий, иногда заглядывающий к Джорджио на тренировку. И его то ли жена, то ли любовница, веселая улыбчивая красавица Цукка Касарий, проректор по научной работе. И даже загадочный парень Масарик Медведь, иногда замечаемый рядом с ректором...

Инопланетяне. Натуральные инопланетяне, бессмертные и бестелесные, знающие и умеющие больше, чем Ваххарон с Креодом и все боги Миндаллы, вместе взятые. Только вот воспринимать их как нелюдей ну никак не получается. Свои в доску. Больше, чем свои. Друзья, верящие в Фучи, а за компанию и в него, Кириса. И он не подведет ни Фучи, ни Рису. Стать строителем, видно, не судьба, потому что паладары и без него все успеют застроить, но он придумает что-нибудь еще. Может, в космонавты пойдет, раз на него меняющиеся законы физики не действуют...

Кстати, не забыть бы записаться на лётный тренажер, чтобы отрабатывать взлет и посадку. А когда Фучи очнется, было бы классно прокатить ее над Хёнконом на настоящем самолете...

Желудок опять стиснуло спазмом мгновенного ужаса. Нет, все нормуль, строго сказал он себе. Не парься, дебил, она обязательно очнется. Не впервой.