Finale spiritoso

Я зажигаю в темноте портреты. Карина Мураций. Палек Мураций. Масарик Медведь и его отец, Сторас Медведь. Цукка и Саматта Касарий. Два десятка пробужденных нэмусинов, выступающих в роли аналитиков и вспомогательного посольского персонала, пока оставим за кадром, дело явно не в них. Поколебавшись, исключаю Стораса. Мальчик он весьма многообещающий, хотя и слишком скованный прижизненными предрассудками, не стертыми даже посмертной реабилитационной виртуальностью. Но на паллийский проект я подписалась до его пробуждения. Каси, Яни? Девочки слишком привязаны к Текире, их даже Кара за собой увлечь не сумела. Скорее, они убедили бы меня отказаться. А вот портрет Камилла добавить стоило бы... нет, не надо. Его невыносимое ехидство ­- тоже жирный отталкивающий минус. Интересно, ему нравится меня изводить своими комментариями лишь потому, что по возрасту он третий с конца, а я вторая? Типа, закомплексованный мальчик отрывается на младшей девочке? Нет, наверное. Он всегда такой, и со старшими тоже. Какая-то детская психологическая травма, наверное, не исправленная вовремя искин-компаньоном. Болезненное стремление подняться на вершину Рейтинга - из той же серии. Вот, кстати, тоже вопрос: почему он столько времени зависает сначала на Текире, а теперь на Палле вместо того, чтобы зарабатывать очки в очередной Игре? Неужто наш закоренелый циник и мизантроп нашел новый смысл жизни, помогая биоформам в беде? Ну ладно, не о нем моя дума.

Карина. Палек. Масарик. Цукка. Саматта. Я смотрю на них, и в несуществующем сердце шевелятся эмоции, которые я не испытывала, наверное, с начала жизни. Мне вдруг расхотелось анализировать свои чувства, но не в моих привычках поддаваться животному началу. Я знаю, что ощущаю, тем более что перед глазами пример Суоко и ее воспитанника, Юно. Не просто знаю - уже абсолютно уверена. Без малого стандартный день после моего рождения, полтора миллиона планетарных лет старой Земли спустя, материнский инстинкт все-таки настиг меня и вцепился в задницу всей сотней острых зубов.

Я даже знаю, почему его объектом стали именно Кара сотоварищи. Глядя на людей, я никогда не забываю, что рано или поздно они уйдут навсегда. Они смертны. Я бессмертная богиня. Ракуэн, недавнее изобретение Джа, к которому приложила руку и я, все еще не уложился в моей голове должным образом, и я все еще не могу заставить себя смотреть на людей как на нечто долговечное. За десятки тысяч лет субъективного времени, проведенного в Игре, я привыкла быстро сходиться с ними, легко дружить и не менее легко расставаться, когда пробивал их час. О, благодаря автономным проекциям я прекрасно знаю, что такое умирать по-настоящему. По мере возможности я компенсирую друзьям тяготы их смертной жизни - но все же никогда особо не грущу после их смерти.

Однако Молодые Демиурги - я уже свыклась с мыслью, что они такие же, как я. Что их жизнь не мелькнет короткой, но яркой вспышкой, поглощенной тьмой небытия. И как я ни пытаюсь смотреть на них с отстраненной снисходительностью, как на неуклюже возящихся щенков, новое знание исподтишка размывает... уже размыло плотину старых эмоциональных барьеров.

Я люблю их, следует признаться хотя бы самой себе. Не так, как люблю мужчин и женщин разных рас, с которыми занимаюсь сексом, а совершенно по-новому для себя. Необычно. Как мать любит детей, пусть даже приемных, а не рожденных самой. Ничего подобного я не испытывала, даже когда воспитывала Джа, последнего в линии Старших Демиургов. Он всегда оставался для меня просто другом, куда более близким, чем остальные из наших, но лишь другом. Родительских чувств к нему я никогда не питала.

Зачем я здесь? Нет ответа, потому что вопрос сформулирован некорректно. Нужно спросить: из-за кого я здесь? И тогда все встает на свои места. Джа считает, что птенцов нужно выпустить из гнезда и оставить в одиночестве, чтобы они набили собственные шишки, но я так не могу. Не могу не признавать его правоту, но оставить их без присмотра выше моих сил. Когда-нибудь, терций через... несколько я все-таки отойду в сторону, но пока пусть лучше остаются под моим приглядом.