Финальная программа. Средство от рака. Английский убийца

Полковник Пьят и Принц Лобкович курили сигары и прогуливались по саду, они остановились на террасе Замка-Гора.

— Наконец-то наступит мир, — сказал полковник Пьят, вдыхая насыщенный ароматами воздух. — Мир. Мы все почувствуем облегчение, а как вы думаете?

— Что касается меня, я буду счастлив, — согласился Принц.

— У нас появится масса времени наслаждаться жизнью.

— Согласен.

Мисс Бруннер и майор оказались у фонтана в венецианском стиле, рядом с Замком-Солнце. Большинство охранников незаметно убрали, после того как бал начался. Здание замка горело огнями, фонтан, увенчанный статуей Донателло «Давид», тоже был мягко освещен разноцветными огнями. Мисс Бруннер опустила в воду руку по локоть и смотрела, как намокают ее длинные перчатки и капли стекают с руки. Майор Най слегка разгладил свои усы.

— Вы чудо, — сказал он.

— Только вообразите, сколько на все это было потрачено. — Мисс Бруннер улыбнулась, чтобы сгладить вульгарно прозвучавшую фразу. — И никто не знает, кто за все это заплатил. Какое потрясающее чувство такта. Как вы думаете, кто бы это мог быть?

— Трудно сказать, у кого в Англии есть сейчас столько денег, — ответил он не заинтересованно.

В глазах у мисс Бруннер появилась тревога.

— Правильно, — сказала она задумчиво. — Дорогой. — Она вытащила руку из фонтана и легким движением положила ее на колено майору Наю. — Что вы за человек?

— Что я за человек? О, я не знаю.

Ночь была полна музыки, смеха, остроумных разговоров. Они раздавались со всех сторон.

— Какая волшебная ночь! Мне просто необходим сегодня кто-нибудь, я полагаю, — сказала она тихо сама себе. Она решила, что лучше всего использовать тот материал, который был сейчас под рукой. — Я страстно хочу вас, — выдохнула она, бросившись в объятия майора. Он был удивлен, поэтому отреагировал не сразу.

— О, Бог мой! Бог мой! Моя красавица!

На террасе неподалеку от них немецкий оркестр заиграл композицию из любимых произведений Бадди Холли.

Мисс Бруннер смотрела через плечо майора Ная, подозрительно и внимательно разглядывая живую изгородь. У нее было какое-то предчувствие, и оно становилось все сильнее и сильнее с каждой минутой.

— Моя дорогая! — Епископ Бисли находился в Желтой комнате в Замке-Солнце, он лежал на кровати, покрытой желтым покрывалом, стены были драпированы желтой тканью. Кроватные столбы венчали вырезанные из дерева фигурки орлов. Справа от епископа на стене висела картина Джиованни Салви «Мадонна с младенцем». Слева от него на кровати лежала лицом к нему та самая красавица, бывшая монашенка, с которой недавно танцевал полковник Пьят.

Оказалось, что она австралийка. Она была без какой-либо одежды. Митра епископа Бисли упала на подушку, его руки были в шоколаде. Он принес шоколад и привел девушку, а теперь тщательно обмазывал шоколадом ее тело.

— О, какая вкуснотища! — Похоже, девушке все это не очень нравилось. Она положила руку между ног и нахмурилась.

— Что-то мне не по себе.

Карен фон Крупп танцевала в главном бальном зале с профессором Хира, который чувствовал возбуждение, потому что под ее платьем он ощущал пояс с резинками. У него не возникало желания с тех пор, как он уехал из Швеции (тогда это закончилось для него неудачей).

— Цикличность излучений квазаров, доктор, — сказал он, — заключается в отсутствии какой-либо цикличности. — Он прижался к ней еще сильнее. Ее рука соскользнула с талии и нежно погладила его. Его дыхание стало более порывистым.

— Квазары, — сказала доктор фон Крупп, прикрывая с романтическим видом глаза, — разве они могут сравниться с сущностью человеческой страсти?

— У них много общего! Я бы сказал, это одно и тоже! Все тоже самое! Поверьте мне!

— Одно и тоже? Разве похожи?

— В принципе, да.

Музыка кончилась, и они побрели в сад.

Все смеялись, жали друг другу руки, похлопывали друг друга по спине, обменивались адресами, громко смеялись шуткам, занимались любовью, принимали решение стать щедрее, терпимее, скромнее. Большинство еще долго будут помнить мирные переговоры и этот бал. На бале выкристаллизовался дух переговоров. Переговоры были обречены на успех. Войн больше не будет, и на земле воцарится рай.

Только у мисс Бруннер, Кэтрин Корнелиус и капитана Ная появилось предчувствие, что это ловушка. Епископ Бисли и Фрэнк Корнелиус, которые обычно первыми ощущали приближение неудачи, так были поглощены своими личными делами, что на этот раз ничего не заметили.