Финальный штрих (ЛП)

же некоторые вопросы требовалось решить в последний момент, а Саймон собирался

соскочить.

– Помнишь, мы говорили о том, что в первую очередь, это наш праздник и всё должно

быть для нас, – произнесла я, наблюдая, как сумка наполняется майками и шортами.

– Я думал, мы уже давно распрощались с этой идеей, малыш. Может даже как раз в

тот день, когда трижды обсуждали в сеточку какого цвета должен быть завёрнут Иорданский

миндаль.

– Знаю, знаю. Я вообще не люблю миндаль. Но это же…ну, то есть… это ведь всё это

для нас, ведь так?

– Да, для нас и ещё для трёх сотен самых близких людей.

– Угу. Три сотни. Это безумие какое-то, но когда я хочу попытаться сократить список,

не имею ни малейшего понятия кого вычеркнуть, – простонала я, откинувшись на подушку.

Список гостей всё рос и рос, это было уже совсем не смешно. Большинство старых школьных

друзей Саймона с их жёнами были приглашены, мы с радостью предвкушали встречу с ними.

Также его соседи по его отчиму дому, семья Уайт. Саймон был очень счастлив, прочитав их

ответ на приглашение.

– Сколько клиентов Джиллиан Дизайнс в списке? Сколько друзей твоих родителей

прошли отбор? Море людей из списка нам вообще незнакомы.

– Давай не будем об этом снова, ладно. – Список гостей, меню, парковочные места –

всё это росло как снежный ком, и чем больше становились масштабы “трагедии”, тем чаще

Саймон делал непроницаемое лицо, создававшее впечатление, что всё в порядке. Но, когда

мы оставались с ним наедине, а комитет по планированию свадьбы отправлялся на ночёвку

восвояси, Саймон отмечал, что масштабы немного ошеломительны. Но в то же время

утверждал, что раз уж мы заварили эту кашу, то не стоит жалеть масла, и настаивал отставить

всё как есть. Это совсем не значило, что временами он не раздражался. В последние пару

месяцев у нас было несколько очень напряжённых разговоров, в основном о списке гостей.

Он никак не мог понять, зачем приглашать стольких людей.

Я думаю, это случалось, потому что видеть колонку с именами гостей с его стороны и

с моей для него было трудно. Это напоминало ему о том, кто не смог присутствовать на

торжестве. Хотя в целом, он держался молодцом.

И всё это должно было случиться всего через месяц. А потом мы снова сможем

вернуться к прежней жизни, только я, он и наша необычная кошачья семья. Я сменила тему

разговора, стала расспрашивать его о предстоящей поездке. И постепенно напряжение между

нами спало. По мере того, как его сумка наполнялась одеждой, наши кошечки стали ходить

вокруг нас кругами, зная, что папочка скоро уедет. Мы разговаривали только о

фотоаппаратах, кружева и шелка были позабыты.

Лёжа в постели в ту ночь, он долго целовал меня и говорил, что любит меня, что

скучал по моей сладкой попке, пока я была на работе. Я захихикала и позволила ему заняться

со мной любовью. Но мы же говорим о Долбёжнике.

На следующий день рано утром я отвезла его в аэропорт. Поцеловав на прощание, я

прошептала ему, что трусиков на мне нет, и снова его поцеловала. Он попытался затащить

меня обратно в машину, чтобы выяснить блефую я или нет. Я не блефовала. Наконец,

поцеловав его напоследок, я сказала, что очень его люблю, и что мы увидимся через две

недели.

Никто никогда не подскажет вам, что такие моменты нужно помнить, запечатлеть в

памяти, превратить их в прекрасные воспоминания и легко и быстро воспроизводить, когда

позже в этом появится острая необходимость. Попытаться ещё раз проиграть и в деталях

воссоздать момент последней встречи.

Проснувшись в два часа ночи, я обнаружила, что заснула на диване, укрытая нашим

кошачьим семейством. По телевизору шёл канал FoodNetwork. Я оторвала лицо от

подушки…просто замечательно, на ней осталась моя слюна. Подождите–ка, почему я сказала

на диване? И что это за звук? А, да, телефон. Телефон! Я потянулась к нему, звонил Саймон.

– Малыш? Ты уже долетел?

– Только что приземлился в Ханое,– ответил он, зевая, но в его голосе чувствовалась

настойчивость. Как, впрочем, и всегда, когда он был в командировке. Он любил свою работу,

любил путешествовать. Был момент, когда мы только–только съехались, он сильно сократил

свои командировки, и я уже начала думать, что он хочет оставить в прошлом жизнь

путешественника. Но он её не бросил, он слишком сильно её любил,чтобы так поступить. А я

слишком сильно любила Саймона, чтобы заикнуться об этом. Кроме того, мы привыкли к

этим временным расставаниям. Это был наш образ жизни, когда мы встретились, узнали друг

друга поближе, влюбились.

– Как прошёл полёт?

– Посадка была жёсткой, но здесь хорошо. Солнце светит вовсю, очень жарко. И как

только я закончу разговор, меня ожидает суп фо.

– Ну, тогда не заставляй меня удерживать тебя на линии. Спасибо, что отметился.

Когда поедешь на первое место съёмок?

– Завтра утром. Сегодня я проведу день в городе, акклиматизируюсь и поработаю с