Финансист. Титан. Стоик. «Трилогия желания» в одном томе

Будучи устремленным к повышению своего общественного статуса и продвижению в финансовых делах, он весьма осторожно выбирал собеседников. Он так же опасался жестких или непопулярных высказываний о политике или общественном устройстве, как и общения с неприятными людьми, хотя, по правде говоря, не имел определенных политических взглядов. Он не высказывался ни за рабство, ни против него, хотя тогда атмосфера между сторонниками аболиционизма и их оппонентами была накаленной. Он искренне верил, что на железных дорогах можно нажить громадное состояние, если только у человека есть капитал и такая своеобразная черта, как обаятельность – способность завоевывать чужое доверие. Он был уверен, что Эндрю Джексон[1] был не прав в своем противостоянии с Николасом Биддлом[2] и Банком США, которое в то время было одной из важнейших тем для обсуждения. По понятным причинам, его беспокоил «идеальный шторм» ничем не обеспеченных бумажных денег, которые вращались вокруг и постоянно приходили в его банк – разумеется в обесцененном виде, – откуда возвращались к озабоченным заемщикам в виде прибыли. Третий Национальный банк Филадельфии, где он служил, был расположен на Третьей улице в самом центре города и тогда, по сути дела, являлся национальным финансовым центром, а его владельцы занимались брокерской деятельностью в качестве побочного бизнеса. В то время, как моровое поветрие, большие и малые банки в отдельных штатах почти бесконтрольно выпускали банковские билеты, обеспеченные ненадежными или неизвестными активами, и в конце концов с поразительной скоростью банкротились или приостанавливали платежи. Знание всех этих тонкостей было необходимым требованием для должности, которую занимал мистер Каупервуд. В результате он стал настоящим воплощением осторожности. К сожалению, ему сильно не хватало двух вещей, необходимых для достижения успеха на любом поприще, – личного обаяния и дальновидности. Ему не выпало участи стать великим финансистом, хотя и удалось добиться некоторого успеха.

Миссис Каупервуд, миниатюрная, со светло-каштановыми волосами и ясными карими глазами, набожная женщина, в свои лучшие годы была очень привлекательной, но стала довольно чопорной и склонной с большой серьезностью подходить к материнской опеке трех своих сыновей и единственной дочери. Сыновья во главе с первенцем, Фрэнком, были источником постоянной досады для нее, ибо совершали вылазки в разные концы города, где, судя по всему, водились с дурной компанией, видели и слышали то, что им не полагалось видеть и слышать.

В десятилетнем возрасте Фрэнк Каупервуд уже был прирожденным лидером. Сначала в начальной школе, а потом и в центральной средней школе его считали здравомыслящим человеком, безусловно заслуживающим доверия. Характер у него был независимый, смелый и решительный. С самых юных лет он интересовался экономикой и политикой; книги его не занимали. Он был статным, подтянутым и опрятным мальчиком с ясным, четко очерченным проницательным лицом, большими серыми глазами, широким лбом и короткими, стоявшими торчком темно-каштановыми волосами. Его манеры выдавали остроту ума, порывистость и самоуверенность; он постоянно задавал вопросы с желанием получить внятные и осмысленные ответы. Он никогда не болел, ел с аппетитом и железной дланью повелевал своими братьями: «Давай, Джо!», «Живее, Эд!». Эти команды были не грубыми, но властными, так что Эд и Джо подчинялись. Они с самого начала смотрели на Фрэнка как на хозяина положения и внимательно прислушивались к его словам.