Финансовая мафия

На самом деле «реформа» свелась лишь к замене старых названий новыми. Банки сменили свои вывески, однако в них по-прежнему хозяйничали старые директора. Как пишет бывший начальник отдела американской военной администрации в Германии Джордж Уилер в книге «Американская политика в Германии», эти директора даже умышленно подчёркивали свою идентичность со старыми банками, вводя такие обозначения, как бывший «Немецкий банк», бывший «Дрезднер банк» и т. п. Банкиры всячески давали понять, что скоро пробьёт и их час.

Таким образом, уже в 1945 г. гроссбанки («Немецкий», «Дрезденский», «Коммерческий») в американской зоне функционировали, как прежде. В скором времени их деятельность была разрешена в английской и французской зонах. В 1946 г. они снова открыли свои филиалы. Центром банковской деятельности вместо Берлина стал Гамбург, а позднее – Франкфурт-на-Майне. «Немецкий банк», как и другие гроссбанки, проявил завидную дальновидность, переведя в феврале 1945 г. своё правление в Гамбург. Одновременно банк начал переводить на Запад казначейские векселя и беспроцентные казначейские свидетельства в размерах активов, имевшихся на счетах западногерманских филиалов в главной конторе, и создавать в районах деятельности западногерманских филиалов новую, значительно расширенную сеть ломбардных отделений.

Уже летом 1945 г. был организован «гамбургский руководящий штаб» банка, куда вошли, в частности, Герман Абс, Эрих Вехтольф и Клеменс Плассман. По свидетельству западногерманского экономиста К. Прицколейта, «руководящий штаб» ютился в одной из комнат полуразрушенного универмага и «работал как расчётное и обменное бюро, стараясь в меру своих сил выполнять функции закрытой берлинской конторы».

В 1946 г. произошла «реорганизация» крупных банков. На базе филиалов трёх гроссбанков – «Немецкого», «Дрезденского» и «Коммерческого» – возникло 30 самостоятельных региональных банков. Из состава «Немецкого банка» было выделено 10 региональных банков-преемников. Однако несмотря на подобную «децентрализацию», власть над этими банками по-прежнему оставалась в руках хозяев гроссбанков. Тем не менее директора «Немецкого банка» были против и такой «реорганизации». Вот циркулярное письмо гамбургского «руководящего штаба» от 11 января 1946 г.:

«Репутация и кредит „Немецкого банка“ внутри страны и за границей является таким большим активом в германской экономике, что следует сделать всё, чтобы сохранить этот актив. Когда Германия снова включится в мировое хозяйство, даже двадцать региональных банков не смогут заменить „Немецкий банк“…»

И далее:

«История „Немецкого банка“ доказывает, что он обязан своим значением и репутацией не честолюбивому стремлению к власти, как теперь иногда утверждают, а неутомимой деятельности замечательных людей, имена которых вошли в историю германской экономики, и всех их многочисленных испытанных сотрудников по общему делу, а также экономическому развитию как следствию роста германского народа и германского хозяйства. „Немецкий банк“ не стремился присоединять к себе другие банки, напротив, они сами просили его об этом…»

Колониальный разбой, мародёрство, заговоры, шантаж, террор, поглощение слабых с помощью самых нелестных средств объявлялись «неутомимой деятельностью замечательных людей, чьи имена вошли в историю германской экономики». Тут правильнее было сказать – в историю германского империализма, хотя в общем это одно и то же, ибо германская экономика служила империалистическим целям.

Если верить циркуляру, не было ни «аризации», ни захвата банков оккупированных стран. Просто австрийские, чехословацкие, люксембургские, голландские, румынские, греческие, болгарские и югославские банки, ослеплённые репутацией и кредитом «Немецкого банка», с восторгом пали к ногам его замечательных сотрудников, умоляя присоединить их к «такому большому активу в германской экономике». У великого банка доброе сердце, и он просто не мог отказать страждущим, хотя его со всех сторон донимали подобными просьбами.

Циркуляр гамбургского «штаба» произвёл впечатление в высших кругах американской администрации. О нём доложили в Вашингтон.