Финансовая мудрость Эбенезера Скруджа. 5 принципов, чтобы изменить свои отношения с деньгами

С такими мыслями ко мне пришла все нарастающая уверенность в том, что я непременно смогу устроить свою жизнь на пенсии так, как мне этого действительно хочется. И в моей голове начала вырисовываться еще одна картина. Я представлял себе, как буду делать только то, что захочу, когда захочу и только с теми людьми, которые мне приятны. Такая картина мне очень понравилась. А потом я подумал: «Зачем же ждать пенсии? Почему не начать жить и работать таким образом уже сейчас?»

Вторая группа упражнений была направлена на то, чтобы выявить, в чем я больше всего нуждаюсь и что я больше всего люблю. Для этого мне в какой-то момент нужно было представить, что мне осталось жить только двадцать четыре часа. Но я не должен был думать о том, как проведу свой последний день – вместо этого от меня требовалось вспомнить: что я хотел, но так и не успел сделать. Поскольку ранее мне очень помогла психотерапия, таких моментов я насчитал совсем немного, и это меня обрадовало. Зато благодаря этому простому упражнению я немедленно попытался исправить то немногое, о чем бы я сожалел. Я захотел удостовериться, что три самых дорогих мне человека – моя жена и двое детей – совершенно точно знают, как сильно я их люблю, как я благодарен им за то, что они есть в моей жизни, и небесам – за то, что все у нас в семье наладилось.

В результате я начал отправлять чеки на будущую пенсию в четыре раза чаще, чем собирался. Кроме того, я решил немедленно распрощаться с теми аспектами моей работы, с которыми мне больше не хотелось бы иметь дело. Итак, я начал воплощать свои радужные представления о пенсии задолго до того, как стал пенсионером.

Я родился с гемофилией – редким заболеванием крови, и из-за нее мне пришлось пережить около полумиллиона переливаний крови. В результате я заразился гепатитом С, но врачи диагностировали его у меня и начали лечить лишь пятнадцать лет спустя. В конце 80-х мне назначили курс химиотерапии, надеясь таким способом избавить меня от вируса. А в апреле этого года, когда я проходил очередной ежегодный медицинский осмотр в клинике Майо, мой доктор сказал: «Нам нужно обследовать вас намного более тщательно. Мы подозреваем, что ваше заболевание печени прогрессировало и достигло последней, четвертой стадии, за которой следует печеночная недостаточность. Рака печени у вас, скорее всего, пока нет, но мы все же будем держать вас под постоянным наблюдением». Он говорил еще о чем-то, но я не уловил смысла его слов. Мы попрощались, и я вышел из кабинета.