Финансовая пропаганда, или Голый инвестор

Как бы то ни было, пресса наградила Цаи сначала статусом вундеркинда, а потом – гения. У его стиля тотчас нашлись последователи. Атмосфера в отрасли стала в открытую состязательной, а журналисты любят все, что пахнет соревнованием. (Кстати, эта атмосфера состязательности стала перманентной и сохранилась до нашего времени.) Популярность Цаи доходила до того, что копировались не только его манеры, но и вложения в конкретные бумаги. Слухи о том, что Цаи покупает или продает, могли серьезно подвинуть рынок. Что, кстати, до поры до времени способствовало получению Цаи высокой доходности. Так, Цаи одним из первых заметил National Student Marketing Company (NSMC) – нашумевшую «концептуальную» компанию 1960-х годов, в которой на почасовой основе работали студенты, продававшие различные товары и услуги таким же студентам. Они действовали прямо на кампусах – раздавали пробники различных продуктов, руководства по поиску работы, проводили маркетинговые исследования, продавали разную мелочевку типа постеров и бумажных платьев. Цаи купил 120 тыс. акций NSMC на 5 млн долларов и тем самым «нанес компанию на инвестиционную карту». Цена ее акций взлетела. На конференции институциональных инвесторов в феврале 1970 года NSMC по результатам голосования 2000 человек была признана любимой инвестицией. На пике ее акции котировались по 140 долларов (это рост с 6 долларов!) и по P/E 100, но, как выяснилось позже, прибыль была дутая. К июлю этого же года цена упала до 3,5 доллара, или на 97%. Всего за четыре неполных месяца! Как заметил Брукс, «в NSMC продавали отнюдь не товары и услуги молодежи, а акции – Уолл-стрит» [Brooks 1973, p. 282].

По окончании 1965 года Цаи из Fidelity ушел. Это была его собственная инициатива. Он хотел быть исключительно первым, но понимал, что в Fidelity это ему не дано, ибо бизнес был семейным и должен был передаваться в управление сыну владельца, который сам был неплохим управляющим активами. Поскольку Цаи был партнером и владел 20% компании, его доля была выкуплена, но не очень дорого – за 2,2 млн долларов.

Распрощавшись с Fidelity, Цаи переезжает из Бостона, где располагалась его штаб-квартира, в Нью-Йорк. Там он снимает роскошные апартаменты на Пятой авеню и объявляет о том, что создает свой собственный фонд – Manhattan. Цаи хочет привлечь под управление 25 млн долларов, но он самый популярный управляющий в стране и собирает все 247, несмотря на драконовские комиссии за управление деньгами. Одна только комиссия за вход в фонд (по-английски – load) составляет 8,5%. К февралю 1966 года у него уже 125 тыс. пайщиков. Цаи на пике популярности. Слухи о том, что он покупает какие-либо акции, заставляют людей бросаться на них, невзирая на цену. Но и Доу тоже на пике – за всю его историю. В 1967 году Цаи зарабатывает для своих пайщиков 39% годовых.

Через два года у Цаи – 220 тыс. пайщиков, под управлением – 525 млн долларов. По закону бутерброда, когда в фонде максимальное количество инвесторов и денег, он начинает скольжение вниз. Цаи не изменяет своему агрессивному стилю трейдинга, но начинает замечать, что его больше не копируют. К июлю 1968 года фонд теряет 6,6% стоимости и среди 310 фондов занимает по доходности за полугодие 7-е место с конца, а за год – и вовсе последнее. И это был еще не кризис – Доу за год вырос на 5%.

Однако виртуоз Цаи успевает в августе закрыть сделку… по продаже своей управляющей компании (Tsai Management and Research Corp.) финансовому конгломерату CNA Financial Corporation и выручает 27 млн долларов[26], [27]. Цаи не уходит из фонда совсем, а остается активно управлять портфелем и сохраняет должность президента Tsai Management and Research. Скорее всего, на этом настаивал продавец. Фонд, успех которого строился на активной торговле, имеет мало смысла без гения его управляющего.