Финансовые проблемы. Книга 2

На похоронах Барбары я не мог сдержать слез. Ее родители не могли отвести взгляда от гроба. У могилы они стояли до последнего, пока не разошлись все, кто пришел ее проводить. Это в последний раз, когда в сознании возникали мучительные воспоминания прошлого и заставляли страдать. Я подошел к ним и принес свои искренние соболезнования. Родители Барбары хорошо знали меня еще с детства. Ее мама обняла меня, сказала, что хотя бы со мной все хорошо после всей этой жуткой истории. Я плакал в ответ и переживал, что не смог помочь ей, как лучший друг.

В полиции родителям рассказали, что Барбара погибла в результате несчастного случая, но затем во время следствия выяснилось, что к ее кончине приложил руку Алексей. Родители были рады, что убийца их дочери уже поплатился за свои преступления. Конечно, у меня вряд ли бы хватило смелости рассказать, как Барбара умерла на самом деле, и этот груз мне придется носить под сердцем до конца жизни.

Был я и на похоронах Евгения. Стоял в отдалении. Его родители тоже плакали. Конечно, Женя был тем еще мудаком, но я искренне переживал за его маму и папу. Наверняка они видели, как живет их сын, и всем сердцем не хотели, чтобы он закончил вот так. Никто бы не хотел. Я понимал их. Ведь у меня была Финанса.

Глава 29

Спустя почти месяц расследование было закончено. Власти Эдембурга пришли хоть к какому-то заключению: доказательств собрано достаточно, виновные были найдены, но все оказались уже мертвы, а значит, понесли заслуженное наказание. Франсин, хоть и не являлась основным виновников, но осталась в международном розыске. Однако я был уверен, что ее никогда не найдут. Сеге грозило пятнадцать лет тюрьмы за свои преступления и как сообщник Алекса, но за активное сотрудничество со следствием и с учетом смягчающих обстоятельств в виде семьи и ребенка срок был заменен на четыре года условно. Японец готов был загореться от счастья. Чуть не расплакался в зале суда, но сдержался. Что касается меня – наконец, отпустили. Правда, под временную подписку о невыезде. Намекнули, что я еще могу понадобиться, как тот же самый свидетель. Впрочем, меня это уже не волновало.

В последний раз я зашел в кабинет Сеги. Пришел попрощаться. Японец выглядел очень жизнерадостным. Для него все закончилось намного лучше, чем даже он рассчитывал. «Неприятно было бы угодить копу в тюрьму. Быстро бы со мной там разобрались!» И не поспоришь.

Однако все было не просто так. История вроде закончилось. Поставлены точки. Но один вопрос так и летал вокруг, подобного неугомонному комару и не давая покоя.

- Хотел спросить у тебя, Сега.

- Конечно, что у тебя на уме, Марк?

- Я слышал твои показания, ты рассказал про всех подельников Алексея и Марата. Но об одном человеке не упомянул. И про него никто ничего не спросил даже. Скажи, ты знаешь что-то о Герберте?

Японец мгновенно опустил взгляд. Я понял, что смог задеть за что-то живое. Оставалось только надавить:

- Про него упоминал Стюарт.

- Я почти нечего не знаю о нем. Видел всего пару раз мельком. Он вроде рисовал, художник. И знаю, что он был очень близким другом Стюарта.

- А на кого он работал? На Марата или Алексея?

- Не знаю… - этот ответ вдруг стал выбивать меня из колеи спокойствия. Да, что же за такая личность загадочная?.. - Он не значился ни в никаких списках. И откуда взялся тоже не понятно. Но знал он очень много. И про купюру, про исследования Стюарта, про все наши дела.

- Может типа шпион?

- Все так же не знаю, Марк! Но вряд ли. С ним контачил Джон в основном. Что с ним случилось - не знаю. По него в суде не спрашивали, ну я и не отвечал. Не к чему лишнее брать, да и не ответил бы все равно.

Вот и мне не следовало ничего о нем спрашивать. Кроме Сеги так-то и спросить не у кого. Я решил просто смириться. Не к чему лишний раз беспокоиться о каком-то полумифическом человеке. Хватит с меня всего!

Синее небо раскинулось над моей головой, когда я спускался по лестнице полицейского участка. Может, небо для того и существует - вдохновлять. Ведь стоит всего лишь поднять голову! Дул легкий утренний ветерок. Я жадно вдыхал воздух, словно вышел из тюрьмы, отсидев перед этим полвека. Решил прогуляться пешком по городу.

Все представлялось в новых красках. Я понимал, что многого не замечал прежде, и теперь думаю и живу по-другому. Но это была целая жизнь, полная настоящей борьбы, судьбоносных решений, борьбы мнений и отстаивания взглядов. И я смог все преодолеть и победить! Размышляя над этим, я осторожно погладил Финансу в сумке.