Финансовый материализм

С неврологической точки зрения проще смотреть на произошедшее и делать не всегда сообразные выводы, чем прогнозировать и учитывать множество факторов, поэтому общество подчинено отчасти простым сводам поведенческих алгоритмов, с другой стороны является следствием инертных социальных процессов, и чем меньше организационных структур, занимающихся прогнозом и расчётом складывающихся обстоятельств, тем большую выраженность имеют инертность общества, несистемность и упадок (смещение и нарастание поведенческих форм в сферы деятельности краткосрочной реализации инстинкта, что формально и является естественной причиной происхождения рынка). Вследствие чего отчётливо выделяется сегрегация общества по родоплеменным и имущественным признакам, сегментация экономики по любым хозяйственным и социально-неврологическим признакам не в пользу интеллекта (что подразумевает биологическую инертность и коррупцию, которая является следствием использования должностных или посреднических полномочий в целях финансового и рыночного обогащения), а также гипертрофирование частной собственности, вытягивающее все возможности развития в наращивание ресурсов тех структур, которые изолируются от любых систем масштабной логистики и структурированного управления, в числе которых образование, медицина, наука и все институциональные системы, занимающиеся масштабной регулировкой и развитием, они просто низведены рыночной системой и лишены возможности влиять на организацию общества отсутствием должного финансирования и доступа к управлению. Любые институциональные структуры в условиях рыночного монополизма подвластны тем же социальным стремлениям, которым подчинены преобладающие массы населения и порывы рыночных инерций частного гипертрофизма в целом, что становится преобладающей формой градаций властвующих структур региональной власти и транснациональных элит, а те в свою очередь не всегда готовы пойти на масштабное планирование и детальное развитие в силу того, что образовались и обогатились в ходе лишения или неимения масштабных структур ресурса влияния и ресурса для обеспечения системной долгосрочной деятельности, то есть, это своего рода реализовавшийся в социогенезе инвариант общественной организации в противовес институциональной структуризации. Структурные механизмы институтов в таком положении зависят от рыночных монополий, а ни рыночные монополии от институционального расчёта. Любые подвижки в сторону полномерного задействования возможностей имеющихся потенциалов и детального расчёта иногда значат для рыночных монополистов пренебрежение нажитым непосильной инерцией инстинкта, либо это знаменует для них необходимость скоординированно использовать имеющиееся ресурсы для того, чтоб возглавить инициативу и осуществить шаг вперёд в сфере экономической организации человечества, ведь так или иначе всё будет меняться, и лучше, если эти перемены будут управляемыми, расчётливыми и чётко скоординированными, поскольку человечество находится в гораздо более сложной ситуации, чем когда бы то ни было, а эта сложность будет только увеличиваться, где необходимы подвижки совершенствования инструментов управления, чтоб масштабные проблемы не становились ещё более масштабными, они требуют практических решений.