Финдиректор. Реконструкция

Тогда на Фонтанке (Санкт-Петербург, набережная реки Фонтанки) располагалось огромное здание Центрального банка РФ, рядом с ним – налоговая (ни в ЦБ, ни в налоговую меня не пустили), а ещё чуть правее красовалась позолоченная табличка «Территориальное управление финансово-бюджетного контроля и надзора в городе Санкт-Петербурге», куда я попал без проблем, буркнув внизу охраннику: «В кадры». Ну и вот я в кадрах, странного заведения, но бюджетного. Что я тогда делал на Фонтанке, уже и не помню, но точно не бродил в поисках работы. Соответственно, с собой ни диплома, ни военного билета, ни чего-либо ещё. Но в кадрах меня встретила очень дружелюбная женщина, которая сообщила, куда я могу применить свой диплом экономиста, предварительно свернув его в трубочку, но зато есть у них вакансия специалиста первого разряда, это что-то выше уборщицы или охранника, но ниже любого экономиста. И я согласился. КРУ Минфина (контрольно-ревизионное управление Министерства финансов РФ), а именно так называлась ранее территориальное управление финансово-бюджетного надзора в городе Санкт-Петербурге, дало мне работу и было, надо отметить, очень крутым трамплином в моей карьере.

Одна из многочисленных проверок, которые я к тому моменту уже возглавлял, как руководитель ревизионной бригады, закончилась приглашением меня на работу в качестве финансового директора завода. Нет, не подумайте, я не закрыл глаза на ряд каких-то нарушений в обмен на должность и даже вышел оттуда с объёмным актом проверки, который хранится теперь где-то в архивах, но директору этого завода очень понравились мои дерзость и нахрапистость. На тот момент я был молодым и мало что понимающим по жизни пацаном 25 лет от роду, а как говаривал наш старшина в армии, «у мужика до 30 лет в голове вообще нагажено»[7], и я с ним полностью солидарен, ведь я точно соответствовал этому определению: кутил, гулял, развлекался. С этого момента я, сам того не осознавая, стал финансовым директором завода. 25 лет – это очень ранний возраст для той ответственности, которая на меня упала, не говоря уже о том, что кроме амбиций у меня не было ничего: ни опыта, ни практических, да что уж там, ни теоретических знаний.

2. Кто такой финансовый директор?

Этот вопрос я слышал бесчисленное количество раз в различных вариациях, он обязательно задаётся на каждом собеседовании, на любом интервью, и всё-таки для собственников бизнесов в России ответ на него до сих пор не очевиден. Мне довелось работать в Европе, и там ни у кого даже мысли не возникает задать этот вопрос. Не то что у собственников – даже у рядовых сотрудников присутствует чёткое осознание, чем занимается chief financial officer. Это в принципе легко объяснить исторически. В нашей стране эта должность не выросла из «руководителя экономистов», потому что как таковых экономистов и не было (плановая экономика существовала несколько десятков лет), были плановики, спустили план – сопоставляй его с фактом (бухгалтерией), вот и вся деятельность. Стратегия, риски, бюджетирование, планирование, «чуйка» в конце концов – всё это не требовалось, как и не требовалась должность финансового директора. Позднее, при переходе с плановой экономики на рельсы капиталистической модели, возникла потребность в некоем связующем звене, перемычке между экономистами и бухгалтерами. Предприятия стали остро нуждаться в людях, обладающих не только теоретическими и практическими знаниями в бухгалтерском учёте и в экономике, но и одновременно являющихся сильными управленцами, способными примирить два лагеря: план (экономисты) и факт (бухгалтеры). Осознал я это во время работы в контрольно-ревизионном управлении Минфина, или в «ТУ Росфиннадзора» позднее. Если мне нужно было получить информацию обо всех нарушениях, проблемных вопросах в компании, при выходе на проверку в различные бюджетные учреждения, я проводил агентурную (по-другому не назвать) работу, заводил дружбу с главбухом, дружили мы обычно против главного экономиста, а с главным экономистом против главбуха – беспроигрышная тактика. В бюджетных учреждениях тогда появлялась внебюджетная деятельность, которая позволяла какому-нибудь ФГУПу зарабатывать дополнительные денежки, и за это отвечал главный экономист, а за всю бюджетную часть обычно отвечал главный бухгалтер, и всегда (а я провёл в качестве руководителя ревизионной бригады более 50 проверок расходования средств, полученных из бюджета и от внебюджетной деятельности), всегда это два враждующих лагеря. Главбух выдавал мне разом все проблемы во «внебюджетке», а главный экономист – все проблемы в расходовании бюджетных средств. Я не знаю, изменилась ли ситуация на сегодняшний день, но что-то мне подсказывает, что не особо сильно, ведь в бюджетных учреждениях по-прежнему чураются должности «финансовый директор», видя в ней что-то коммерческое и западное.