Финикс

Карабкаться вниз по лестнице — это тяжелое, утомительное занятие, как ходьба на лыжах по пересеченной местности. Ржавые перекладины царапали мои ладони. Казалось, что кабина лифта догоняет нас, но я не был в этом уверен. От ветра слезились глаза, и я задыхался.

Внизу раздался голос Салли.

— О, черт возьми, — воскликнула она.

Я посмотрел вниз — она лежала на земле в пяти футах подо мной.

— Я не смогла удержаться — земля как будто прыгнула мне навстречу. Похоже, у меня сломана щиколотка.

— А как другая нога? — спросил я, глядя, как лифт спускается к нам, увеличиваясь в размерах.

— Ты бы лучше, чем рассуждать, отнес меня в машину, Форрест.

Я взял Салли на руки — ее голова прижалась к моей груди — и сбежал по ступенькам к машине, открыл дверцу и осторожно уложил ее на сиденье. Обежав машину с другой стороны, я прыгнул в нее, включил зажигание, дал полный газ и выехал с площадки, как вдруг Салли закричала ужасным голосом:

— Стой!

Я остановил машину.

— Посмотри под днище машины! — Я удивленно уставился на нее. Кабина лифта уже спустилась почти до первого этажа.

— Черт побери, Форрест, он сделал это! Он сказал, что сделает. Уверена, что сделал! — Она сидела с белым как мел лицом. В зеркале заднего вида я видел, что кабина лифта находится уже в тридцати футах от земли.

— Что он сделал, Салли? О чем ты говоришь?

— Он сказал, что убьет Барнса, когда я стала встречаться с ним. Послушай, Форрест, ты ведь знаешь, что это он подстроил штуку с бомбами. Бобби сказал, что он и тебя убьет. Он сказал это перед тем, как я позвонила тебе. А где, ты думаешь, он был, когда ты приехал сюда?

Я вспомнил, что действительно Бобби не было ни в квартире, ни возле бассейна. И тут Салли закричала:

— Взгляни под машину! Посмотри под своим сиденьем!

Я выскочил из машины. В это время дверцы лифта распахнулись, осветив асфальт лучом желтого света. Бобби побежал к своей машине, отбрасывая на землю огромную тень. Я скользнул под автомобиль. Увидеть я ничего не мог — приходилось действовать ощупью. Я что-то нащупал под днищем.

«Что-то».

Я нащупал это что-то обеими руками, шаря под днищу пальцами, как слепец. Большая связка трубок, связанных проводом. Я насчитал шесть трубок.

Шесть трубок было и у Барнса!

Послышался звук включенного стартера — Бобби отчаянно гонял стартер, так как двигатель не заводился. Я потянул связку трубок, и она начала поддаваться. Еще рывок, и связка отделилась от днища и с приглушенным звуком ударилась о землю. Я осторожно выполз из-под машины, таща за собой трубки, стараясь, чтобы они не цеплялись за асфальт. Малейшая вибрация — и сработает взрыватель. Возможно, здесь установлено инерционное устройство. При первом же толчке машины на ухабе… Заряд динамита взрывается от детонатора, а тот срабатывает от электрического разряда, создавая при этом достаточную температуру для взрыва основного заряда.

Бобби завел свою машину.

Я осторожно опустил свой «драгоценный» груз на землю. Сам я также поднимался осторожно и медленно: так действует на вас мысль о возможности взрыва — вы стараетесь избегать не только резких движений, но даже внезапных мыслей.

— Да давай же скорее, черт побери! — закричала Салли. Я побежал, вскочил в машину и, дав газу, набрал скорость, рассчитывая выехать на шоссе и оттуда коротким путем вернуться на Верблюжью гоpy.

Но мне пришлось вдруг резко затормозить и вывернуть руль налево: дорогу закрывали тяжелые стальные ворота. Машина развернулась на сто восемьдесят градусов, ее занесло, и она едва не задела задом ограду. Мы остановились и прямо перед собой, в тридцати ярдах от нас, увидели «рэнджровер». Я выключил фары и зажигание, мы вышли из машины и услышали, как Бобби со страшным скрежетом переключается с первой скорости на вторую, со второй на третью. Он включил фары: они осветили нас, стоящих по обе стороны моего «бьюика».

Раздался пронзительный визг тормозов и шин по асфальту. Машина Бобби остановилась примерно в двадцати ярдах от нас.

Он выключил двигатель и вышел из автомобиля — его силуэт четко выделялся на фоне света, падавшего из открытой двери лифта. Лицо у него было разбито, но я не смотрел ему в лицо. Он держал в руке какой-то предмет — маленькую коробочку.

Салли, в ужасе отпрянув, закричала:

— Не надо, Бобби, не надо!

Он услышал ее крик, кивнул, улыбнулся своей великолепной белозубой улыбкой и махнул рукой.

Салли вновь закричала:

— Нет, Бобби, ты ведь не знаешь…

Бобби послал ей воздушный поцелуй — если он и услышал ее, то не подал виду. Он снова улыбнулся — даже теперь, весь в крови, не потеряв своего очарования. Затем сдвинул рычажок коробки, которую держал в руках.