Финикс

И вот я остался наедине с компьютером. Экран пуст, и это вполне отражало состояние моего ума. Наверное, незнание не мешает вам иметь собственное мнение, но может остановить вас при работе со сложной техникой. Я нажал клавишу включения, потом набрал слово «Барнс» и код «Салли». В верхней части дисплея появился ряд картинок, напоминавших символы какой-то еще не вымершей древней цивилизации. Я стал перемещать курсор по картинкам. Затем — чем черт не шутит! — нажал функциональную клавишу и букву «Б» — «Блокнот».

Дисплей подал признаки жизни. Появились какие-то отрывочные фразы-слова-даты: «Робертс-Эмпирио», «Адмирал Бойс», «рейс с доставкой в Сан-Диего», «Лас-Вегас», «Чикаго», адреса, названия банков. Уже не помню, что там было, но название «Эмпайр» встречалось раза два или три. Очевидно, это были файлы с заметками Барнса, теми самыми, которые он просил меня не читать. Я нажал клавишу «Эскейп», чтобы выйти из этого файла, — на верху экрана дисплея высветились прежние картинки. Я подумал, что нужно будет во время обеда расспросить Барнса о компании «Эмпайр», а также упомянуть и о Сан-Диего, на случай, если он работает над каким-то материалом о нем. Но сначала пусть расскажет о Салли.

Карла подошла ко мне и с удовольствием прочитала краткую лекцию о компьютерном наборе и методах редактирования; показала мне потрепанные фотографии трех своих племянниц — круглые смеющиеся рожицы на зеленой лужайке под голубым небом.

Работать на компьютере совсем несложно. Конечно, если у вас нет привычки бить кулаком по экрану, когда, нажав не ту клавишу, стираете все, что сочинили за полчаса работы, и у вас пропадает целый абзац. Очевидно, быстрота — не самое сильное мое достоинство как писателя. Я всегда считал, что если отдельные фразы сами собой приходят мне в голову, то так же легко они должны укладываться на странице или на экране. Но теперь оказалось, что нужные предложения даже не возникают в уме, не говоря уж об экране.

В Финиксе должны были состояться первые гонки «Формулы-1» этого сезона, и я хотел начать свой обзор с некоторых соображений о прогрессе, сделанном «Феррари» за зиму, рассказать о новых достижениях Найджела Мэнселла и т. д. Но написав несколько фраз, я почувствовал, что уже где-то читал это раньше. Я невольно копировал настоящих журналистов, не добавляя от себя ничего нового.

Я мысленно возвращался к своей последней гонке в Финиксе в прошлом году — к первому тренировочному пробегу. Небо хмурилось, гоночная трасса (если можно назвать трассой городские улицы с грубым покрытием и переносными бетонными ограждениями) вначале была очень трудной для езды. Машины были не обкатаны, резина на шинах еще не обтерлась. У бетонных и асфальтовых покрытий различные степени сцепления, все это требовало особой осторожности. Я начал тренировку рано, подбирая подходящую скорость и нужный режим.

Улицы Финикса очень неудобны для гонок. Большая часть поворотов на девяносто градусов. Обычно сначала поворот влево, затем вправо. Жми на газ, потом на тормоза, поворачивай, снова газуй. Никаких тебе тонкостей вроде длинных виражей на скорости 165 миль при поворотах, никакой особой техники, которая отличает опытных гонщиков от новичков. Знай себе — жми.

В гоночном автомобиле «Формулы-1» гонщик не сидит, а лежит, крепко привязанный к раме; плечи и голова его чуть приподняты, чтобы он мог видеть дорогу над капотом. При очень жесткой подвеске и на скорости гонщик вибрирует вместе с машиной. Голова его трясется, как отбойный молоток, на высоте в два фута над землей, а это мешает видеть трассу, когда вдоль всей дорожки расставлены бетонные блоки высотой в три фута, все сливается в сплошную серую полосу бетона. В результате он не только мало что видит, но и может вообще потерять представление о том, где находится.

Я входил в сложный поворот перед участком с ухабами. Здесь был длинный пологий двойной горб, и вся хитрость состояла в том, чтобы суметь как можно скорее выжать газ. Перевалившись через первый горб сразу же после торможения, необходимо сбросить мощность на повороте и, повернув, снова набрать мощность перед следующим подъемом. Так сказано в лоции.

Я вошел в поворот, преодолев первый горб, и только отпустил тормоза, как вдруг увидел, что прямо передо мной возникла проклятая «даллара». В общем-то «даллара» — хорошая машина: с мягким, как и полагается гоночному автомобилю, ходом. Но в этот момент она показалась мне огромной, как баржа. Я не в состоянии был миновать ее, так как до нее оставалось не более двенадцати футов, а я мчался со скоростью восемьдесят пять миль в час. Все ее колеса были заторможены, она соскальзывала вбок, двигаясь к ограждению.