Финиш

– Я не буду притворяться, что понимаю, как сильно тебя ранил или каково тебе пришлось, Сесилия. Но знаю, как сильно это ранило меня, а потому понимаю, почему ты злишься и остерегаешься. Но сейчас, когда ты прямо передо мной, мне чертовски сложно держаться в стороне. Ты, если тебе интересно, моя гребаная вторая половинка. Я сожалею о своих поступках, но пора показать, как сильно раскаиваюсь.

Сесилия неспешно кивает, и по ее щеке стекает слезинка. Она злится на себя, что поддалась мне, и я твердо решаю, что более не стану давить на нее, как бы мне ни претило находиться поодаль.

В том и суть неспешности.

Мы молча лежим несколько минут, прежде чем я снова заговариваю.

– Спрашивай, о чем хочешь, – шепчу я, и она внимательно смотрит на меня, задумавшись, а потом наконец отвечает:

– Фургон… с твоими вещами еще стоит без дела?

Я киваю.

– Тогда перевози их сюда.

Замираю над ней, обхватив рукой ее щеку, и смотрю в глаза, гадая, искренна ли она.

– Ты уверена?

– Я уверена.

– Ты понимаешь, что это значит?

– Тобиас, я, безусловно, напугана и не прикидываюсь невозмутимой, но мне хотелось бы считать, что я давным-давно распрощалась с наивностью. Сейчас я прекрасно осознаю, кем стала. И в следующий раз, поверь, – в ее глазах вспыхивает гнев, оставшийся с той ночи, когда ее по-настоящему лишили наивности, а в голосе слышны резкие нотки, – я медлить не буду.

Сесилия наконец-то держится настороже, чего я от нее и ждал, и это отчасти успокаивает. Наклонившись, захватываю ее губы в поцелуе. Она вырывается, и я слышу в ее холодном голосе предостережение:

– Я жду чертовски огромных дивидендов от своих инвестиций, мистер Кинг, большой отдачи. Если снова нарушишь мое доверие и разобьешь сердце, я лично всажу в тебя пулю. Я все еще злюсь. Все еще пытаюсь привыкнуть к мысли, что ты здесь. Мы еще не уладили разногласия, но факт остается фактом: мы во всем разберемся вместе, несмотря ни на что. Есть кое-что, что не изменилось и никогда не изменится. Печально, но я тоже тебя люблю.

Не удержавшись, хмыкаю и снова ее целую – на сей раз напористо, и Сесилия отвечает на поцелуй, потому что мы оба знаем: время не на нашей стороне и никогда не было. Эти мгновения драгоценны, и она позволяет мне целовать ее, сколько хочу, потому как Сесилия чувствует ровно то же. Нам всегда близится конец, наши противники безлики, поле для игры совершенно новое, но теперь мы сделаем все ходы вместе. Когда Сесилия наконец отстраняется, держась на грани потери контроля, что позволяла себе каждый раз, когда нас захлестывали чувства, даю ей отступить. Она замирает на пороге спальни и со знакомым желанием смотрит на меня несколько долгих секунд, и в этот момент я чувствую, что между нами произошли перемены. Небольшие, но они есть.

И этого достаточно.

Наконец-то.

Прогресс.

Глава 18

Тобиас

Двадцать четыре года

Ставка.

Я где-то прочел, что для того, чтобы стать богатым, нужно три источника устойчивого дохода и шесть источников для того, чтобы упрочить богатство. За последние несколько лет, что я веду онлайн-счет при помощи Дома, нашего обучающегося букмекера, от легальных деловых сделок Антуана получаю сущие гроши. Моя доля в экономических преступлениях, инициируемых братом, и нестабильная прибыль от гаража – итого четыре источника.

Я отнюдь не богат. А мне нужно упрочить свое богатство.

В последнее время, чтобы очистить совесть и удержать верность, мы тратим ровно столько же, сколько зарабатываем. Численно мы набрали силу, но этого мало. Деньги и престиж – последнее препятствие, которое необходимо устранить, чтобы занять лидирующую позицию и уничтожить Романа.

Получив диплом в одной из лучших бизнес-школ в мире и заполучив капитал, чтобы основать компанию, я смогу объявить войну ничего не подозревающему заклятому врагу.

Так что пришло время для ставок.

Момент настал, а я в этой игре уже слишком давно.

Все зависит от самой высокой ставки. Авантюры, которая либо освободит меня, либо превратит в раба или жертву прихоти другого человека.

Сейчас, заплатив за информацию, которую придется поставить на карту, я могу потерять столько же, сколько и заполучу, но такова природа зверя. Для меня деньги всегда были помехой, необходимым средством для достижения цели. И пока некоторые позволяют богатству управлять ими, позволяют избытку или нехватке денег развращать их или уничтожать, я никогда не соглашусь стать рабом. Наоборот, у меня будет столько состояния, что я воспользуюсь его силой, властью, чтобы открыть возможности и помочь уравнять шансы людям вроде меня и братьев, родителей и тех, чьей судьбой повелевают подобные Роману Хорнеру.

Слышу щелчок ножниц, которыми отрезают ценник, и мне помогают надеть пиджак – последний штрих к картине, которую я намерен нарисовать. Оглядев себя в зеркале, сохраняю невозмутимое выражение, скрывая радость, пока за мной наблюдает портной, расправляя плечи пиджака.

– Неплохо для бедного метиса из захиревшей глухомани в Северной Каролине.