Финишная кривая

В трех километрах выше по ручью, журчащему меж ледяных берегов, четверо моджахедов, расчистив снег, по очереди вгрызались в промерзший на глубину саперной лопаты каменистый грунт. Вообще здесь было очень красиво. Голые, покрытые словно крупной хрустальной крошкой кусты, сосны с заиндевевшими и казавшимися синими иголками и согнувшиеся под тяжестью снега до самой земли березы делали этот лес немного сказочным. Если бы не погода и постоянно дующий с Байкала ветер, можно было не изматывать людей, давая на сон лишь несколько часов.

С полчаса Дукузов шел по дну распадка, затем стал карабкаться по западному склону горы. Унты, купленные ради такого случая еще в Хабаровске, скользили. Приходилось хвататься руками за кустарник и стволы росших здесь молодых елей и лиственниц.

Дойдя до середины подъема, он стал различать стук металла о камни. Вскоре среди деревьев замаячила приличных размеров гора щебенки, земли и песка.

Неожиданно он замер. Что-то не так. Присел. Сердце тревожно забилось. Доверяя своему волчьему чутью, он стал осматриваться. Его внимание привлекла цепочка следов, тянущихся по снегу чуть правее.

«Ну что здесь такого? – мелькнуло в голове. – Кто-то из моджахедов ходил к ручью за водой».

Он прошел вперед, не отрывая взгляда от тропинки, и остолбенел. Следы упирались в относительно небольшой, размерами с письменный стол, камень, за которым к нему спиной на корточках притаились двое аборигенов. Уперев приклады стареньких дробовиков в снег, они с увлечением наблюдали за происходящим. Рядом с каждым сидело по собаке.

Сняв автомат с предохранителя, он направил ствол на охотников и стал осторожно красться. Однако стоило ему сделать несколько шагов, как собаки развернулись на звук. Одна тихо гавкнула.

– Тихо, Кинграй! – тряхнул кобеля за загривок хозяин и обернулся.

Расстояние до охотников было не больше ста метров. Дукузов знал, что на такой дальности их оружие против «АК» бесполезно.

– Брось ружье на землю, а собак привяжи к дереву, – скомандовал он, как можно четче выговаривая русские слова.

– Ты кто? – не торопясь выполнять команду, спросил средних лет мужчина в рыжей меховой шапке.

– Лесник! – выпалил Дукузов. – Делай, как сказал.

– Чего?! – с возмущением в голосе протянул второй. Он был помоложе. За спиной висел небольшой рюкзак.

Дукузов вскинул ствол и прицелился в стоящего рядом пса. Увидев направленное на него оружие, тот сорвался с места и бросился прочь. Его примеру последовала и вторая собака.

Он уже был наслышан об этой породе. В купе с ним от самого Хабаровска ехал охотник. Бывший летчик малой авиации, уйдя на пенсию, почти все время проводил в тайге. Всю дорогу он только и делал, что потихоньку тянул водку и рассказывал охотничьи байки, иногда меняя тему на детей, которых ездил проведать в какой-то институт.

«Они хорошие охотники, но плохие защитники, – решил Дукузов. – Нападают на чужих, только оказавшись во дворе своего дома. Пусть убегают. – Он перевел целик на молодого. – Все равно вернутся к хозяевам, тогда и прикончу».

Неожиданно выглядевший постарше мужчина сделал шаг вперед и закрыл собой напарника:

– Ты подойди ближе. – Он часто заморгал глазами. – Поговорим.

– Хочешь стрелять в меня из своего весла?! – догадался чеченец. – Нет. Бросишь дробовик, тогда разговор будет.

Неожиданно молодой совершил глупость. Вскинув свою одностволку и непонятно на что надеясь, он выстрелил, взяв намного выше головы чеченца. Грохот заставил старшего выматериться и присесть. Картечь или крупная дробь, несмотря даже на такую поправку, подняла фонтанчики снега, не долетев до Дукузова чуть меньше трети расстояния.

– А теперь я! – крикнул он и влепил в камень три пули подряд. Осколки гранита ударили строптивых сибиряков по одежде сзади. Оба присели, отбросив в сторону свои раритетные ружья.

Дукузов, не опуская ствола, направился к нежданным гостям.

Сзади них на таком же удалении, что и он, замелькали среди деревьев перепачканные землей боевики.

– Эй! – крикнул он им на родном языке. – Это я, Арлслан! Поймал двух охотников. Они за вами смотрели. Обыщите, а потом они будут работать!

Неожиданно, словно сговорившись, с двух сторон на него набросились злосчастные собаки. Он ошибся в своих выводах. Лайка никогда не бросит хозяина в беде, но и не будет сидеть смирно, когда видит наведенное на нее оружие. У этих собак в крови выгонять дичь на охотника, распутывать узоры следов белки, колонка и рыси. Умные и расчетливые, они не будут просто так идти на риск, но и не побоятся вступить в схватку с человеком.