Финишная кривая

– Это точно, – кивнул Антон и стал бегло просматривать снимки. – Погодку они выбрали не ахти.

– Там сейчас почти постоянно низкая облачность, – генерал прошел к окну. – Технику с собой брать будешь?

– Давайте я войду с территории Северной Осетии? Направление: Тарское – Верхний Алкун. Там около двадцати километров.

– А что! – Родимов резко развернулся. – Из Москвы мы перебросим вас во Владикавказ, а оттуда вертушкой.

– На какое время запланирован борт?

Генерал посмотрел на часы, затем перевел взгляд на Антона:

– Если погода не подведет, то ночью.

Утро следующего дня группа встречала в пятнадцати километрах восточнее осетинского села Тарское. Гористая местность была покрыта лесом, изобиловала скалами и россыпями камней. Экипаж вертолета с трудом выбрал пятачок, пригодный для десантирования. Вертушка еще не успела набрать высоту и взять обратный курс, а группа, надев на себя сброшенное снаряжение, уже быстро уходила в сторону границы с Чечней.

Здесь тоже могли быть боевики. Поэтому выдвигались с соблюдением всех мер предосторожности. В головной дозор ушли Дрон и Шаман. Замыкал группу Банкет.

Туман, низкая облачность снизили видимость до сотни метров. Удалившись от места высадки, перешли на шаг. Антон на ходу уточнил маршрут.

– Четыре часа ходу, – поймав на себе взгляд Тумана, вздохнул он.

Двигались быстро. К полудню с двумя короткими привалами были на вершине перевала, уходившего, словно отросток, в сторону от хребта Скалистый. Внизу можно было увидеть реку Асса, за которой следующий перевал. Извилистая лента зажатой с двух сторон горными теснинами реки казалась свинцовой.

– Ну что, Стропа, – Дрон устало опустился на корточки, – снова на родине?

Чеченец ничего не ответил.

Выше, в сторону Грузии, начинались луга и пастбища, за которыми пояс ледников и снега. Место открытое, и, за исключением нескольких давно брошенных горных аулов, ничего нет. Базу боевиков нужно искать ниже отметки в две тысячи метров. Здесь лес. Дуб, граб, бук, рябина, клен вперемешку с кустарником даже зимой были надежным укрытием. Если к этому прибавить глубокие овраги, ущелья, карнизы, практически всю зиму затянутые туманом и низкими облаками, можно считать пойму Ассы идеальным местом для лагеря подготовки террористов.

Скрипнул камешек под подошвой ботинка. Антон обернулся. Подошел и встал рядом Джин.

– Ну, что скажешь, командир?

– Сейчас свяжусь с Родимовым, – Антон развернулся и направился по склону вниз. – Может, Тарамов выходил на связь.

– Думаешь, он прямо из лагеря будет это делать?

– Нет, конечно, но хоть какая-то зацепка. Кстати, самого Тарамова здесь, возможно, и нет. Человек, с которым я беседовал два дня назад, утверждал, что двадцатого числа лично прослушивал разговор Беспалова с этим террористом. В тот же день работу его телефона засекли на территории Чечни. Эту частоту мы лишь условно называем тарамовской. Кто реально ее использует, неизвестно.

– А что говорит Мехди?

– В том-то и дело, что ничего. – Они подошли к месту привала. Антон сел на рюкзак. – По всему выходит, эти две группы знают о существовании друг друга, но понятия не имеют, кто командир и рядовые члены банды. Общее руководство осуществляет Тарамов. На него все замыкаются. Он, в свою очередь, координирует свои действия с Беспаловым.

Несколько раз радиотехническая разведка засекала работу спутникового телефона чеченца. Но в разных местах. Сначала был Грозный, потом Верхний Алкун, последний раз окрестности Галашек. Это ровным счетом ничего не давало.

* * *

День близился к концу. Ахмар Сатабаев вошел в дом. Обмазанные глиной закопченные стены, узкое, словно бойница, окно, затянутое полиэтиленовой пленкой, печь, сложенная из камня, и нары. Вздохнув, прошел к длинному, почерневшему от времени столу, положил на него автомат. Словно собираясь с силами, немного постоял, после чего снял камуфляж, бросил его на грубо сколоченную скамью. Стянул с головы влажную от моросившего весь день дождя защитного цвета кепку, провел по черным, слегка вьющимся, с проседью волосам рукой и сел. Неожиданно в рассохшиеся, обитые изнутри старым матрацем двери постучали.

– Да! – он вопросительно посмотрел на разомлевшего Гурно. Этот моджахед накануне подвернул ступню и теперь топил печь.

На пороге появился щуплый боевик по кличке Болтун. Он был замкнут и неразговорчив. Смуглая кожа, настороженный взгляд исподлобья делали его похожим на зверька. С утра он на пару с Кривым ушел на охоту. Продукты заканчивались. Кроме соли, муки, лука и нескольких килограммов риса, ничего не было.

– Чего тебе? – Ахмар стал расстегивать маскхалат.

– Мы с утра на охоту ходили, – Болтун бросил настороженный взгляд на Гурно и шмыгнул носом.

– Выйди! – приказал больному Ахмар.

Дождавшись, когда за хромающим Гурно закроются двери, он перевел вопросительный взгляд на Болтуна.

– Рядом с Волчьим Зубом проходили, – продолжил чеченец. – Прямо наверху увидели двух людей с оружием. Потом они ушли вниз. Мы осторожно приблизились, но наткнулись на пост. Нас, правда, не заметили. Мы прокрались по дну оврага.

– Кто это?