Финли Донован избавляется от проблем

– Бросить тебя ради другого? – В тишине завыла сирена, и я услышала стерео: громко – за своим окном и тише – из своего телефона. – Ты сейчас где?

Я отодвинула кресло от стола, встала, подошла к окну и, раздвинув жалюзи, увидела грузовичок Стивена, припаркованный снаружи. Он помахал мне рукой через окно.

– Подожди, – сказала я ему. – Сейчас выйду.

Я накинула пальто и скользнула в теннисные туфли. Я не позаботилась о том, чтобы причесаться или переодеть легинсы. Со Стивеном можно было не разводить церемоний. Было зябко, и, обхватив плечи руками, я поспешила по ломкой траве к его машине. Потянувшись с водительского сиденья, он открыл мне дверь, и я нырнула внутрь. Теплый спертый воздух отдавал привкусом виски от дыхания Стивена и запахом земли с фермы, оставшимся на его одежде.

Он выглядел ужасно, и впервые за долгое время я не порадовалась этому. Пустая бутылка из-под виски валялась на сиденье между нами. На расстегнутую фланелевую рубашку был наброшен пиджак, волосы взъерошены.

На кухне миссис Хаггерти шевельнулись занавески. Завтра она первым делом сядет на телефон, и все соседи узнают, что у Стивена было тайное свидание в грузовике со своей бывшей женой.

– Хочешь поехать куда-нибудь? – Стивен заметил мой взгляд в сторону окон миссис Хаггерти. Его плечи тряслись от мрачного смеха, когда он повернул ключ зажигания и сделал неуклюжий разворот перед домом; огромные колеса прогрызли колею на нашей лужайке.

Рука Стивена почти безвольно висела на руле. Я хотела было предложить сменить его за рулем, но уже минуту спустя он остановился перед маленьким общественным парком в конце нашей улицы. Он заглушил двигатель и вышел, медленной нетвердой походкой направившись к качелям, освещенным тусклым ореолом лунного света. Я последовала за ним.

Цепи застонали, когда он опустился на одно из сидений. Я села на соседние качели, дрожа от холода, проникающего через одежду от жесткого пластика. Мы сидели, слушая низкий гул машин, доносящийся с близлежащей трассы, наблюдая огни самолетов, пролетающих над нашими головами.

– Это напоминает мне ночь, когда родилась Делия, – сказал Стивен, глядя на яркое ночное небо. Я искоса посмотрела на него.

Наши воспоминания о той ночи очень сильно отличались. Все, что я запомнила, – боль и долгие часы родов, и то, как я отправляла ему лихорадочные сообщения между схватками, интервалы между которыми становились все короче.

Все, что я запомнила, – лицо Джорджии. Запах кофе, долетавший с ее дыханием, ее руки, сжимавшие мои, когда она кричала на меня голосом полицейского, чтобы я продолжала тужиться, и как она разбила губу моему мужу, когда тот наконец появился на больничной парковке, испуганный и с похмелья. Он всю ночь провел здесь, в парке, напиваясь от страха, что он станет отцом и все испортит.

– Финн, я боюсь.

– Чего?

– Что Тереза путается с ним.

Я подняла бровь, развернув свое сиденье, чтобы посмотреть ему в лицо. Цепи свободно поворачивались, удерживая натяжение так, что если я отпускала ноги, они возвращались в исходное положение и я поворачивалась к нему боком, – я находила что-то странно успокаивающее в этом.

– А разве ты тоже не путаешься кое с кем? – спросила я.

Он удивленно посмотрел на меня.

– Это так очевидно?

– Скажем так, мне известны признаки.

Он покачал головой, уставившись на дерн и грязь на своих ботинках.

– Дело не только в этом. Если бы она просто спала с ним, я знаю, я, возможно, заслужил это. Но я боюсь, что она вляпалась во что-нибудь с этим парнем. Он – мерзкий тип, Финн. Я боюсь, что она сделает какую-нибудь глупость, и у нее будут проблемы. И это будет стоить мне бизнеса и детей. Бизнес я еще могу потерять, но я уже потерял своих детей однажды и даже не хочу думать… – В горле у него заклокотало, и глаза заблестели, отражая свет фонаря на тротуаре. – Прости, – сказал он сдавленным голосом. – За все.

– Я знаю. – Я протянула открытую ладонь в пространство между нами. Мгновение она висела там, а потом я почувствовала холодные пальцы Стивена на моих. Я сжала его руку. Не потому, что я простила его за все, что он натворил. Но просто потому, что мне был понятен этот страх.

Потому что я тоже испытывала его. Потому что из всех страхов, которые я должна была сейчас испытывать, этот был самый пугающий.

Веки Стивена потяжелели. Нежно взяв меня за руку, он притянул мои качели настолько близко к своим, что я могла почувствовать запах ликера, страха и безнадежности, исходящий от него. Он склонил голову достаточно близко для поцелуя. Достаточно близко, чтобы наши лбы соприкоснулись. Было бы так просто прислониться к нему. Все это было так знакомо, что в это хотелось погрузиться без раздумий. Я оторвала ноги от земли, мои пальцы выскользнули из его руки, и сиденье вернулось в исходное положение.

– Ты на самом деле встречаешься с моделью и он рекламирует нижнее белье? – спросил он пьяно ухмыляясь.

Улыбка тронула мои губы.

– Мой адвокат посоветовал бы мне не отвечать на этот вопрос.