Финляндия: государство из царской пробирки

Разумеется, если верить официальной версии, финская свастика («хакаристи») не имеет ничего общего с нацистской символикой. Дескать, в 1918 году шведский граф Эрик фон Розен, «этнограф, промышленник и меценат» подарил белофинскому правительству самолёт, на котором нарисовал свой родовой символ, оттуда всё и пошло.

При этом финские пропагандисты и их подпевалы старательно «забывают» некоторые детали. Например, о том, что пару лет спустя создатель «хакаристи» стал другом, а затем и родственником Германа Геринга — Геринг женился на сестре жены фон Розена[612].

Что более важно, Эрик фон Розен являлся одним из лидеров и идеологов шведских национал-социалистов:

«Кроме того, у шведских нацистов не было ярких харизматических вождей, подобных Гитлеру или Муссолини. Шведских “фюреров” раздирала внутриполитическая борьба. Одни поддерживали Фуругорда, другие делали ставку на Линдхольма, третьи уповали на Экстрёма, четвертые предпочитали “салонного идеолога” графа Э. фон Розена»[613].

Не имея организаторских талантов, «салонный идеолог» шведского нацизма оказал значительное влияние на формирование взглядов не только Геринга, но и самого Гитлера. Финская свастика — родная сестра свастики нацистской, причём, по всей видимости, старшая сестра. И уж к концу 1930-х свастика любого цвета чётко и недвусмысленно обозначала приверженность вполне определённой и очень популярной в Европе идеологии.

Те, кто заявляет, будто именно Сталин своими действиями толкнул Финляндию в гитлеровский лагерь, об этом предпочитают не вспоминать. Как и о том, зачем миролюбивой Суоми понадобилась построенная к началу 1939 года с помощью немецких специалистов сеть военных аэродромов, способная принять в 10 раз больше самолётов, чем их имелось в финских военно-воздушных силах[614]. Впрочем, в Хельсинки были готовы воевать против нас как в альянсе с Германией и Японией, так и в союзе с Англией и Францией.

Видя приближение нового мирового конфликта, руководство СССР стремилось обезопасить границу возле второго по величине и значению города страны. Ещё в марте 1939 года советская дипломатия зондировала вопрос о передаче или сдаче в аренду ряда островов в Финском заливе, однако в Хельсинки ответили категорическим отказом[615].

С началом 2-й Мировой войны потребности нашей обороны значительно возросли. Чтобы не дать флоту потенциального противника, будь то Германия или западные демократии, прорваться к Кронштадту, а затем и к Ленинграду, следовало перекрыть акваторию Финского залива артиллерийским огнём с обоих берегов. Эта задача эффективно решалась созданием двух оборонительных рубежей. Во-первых, непосредственно на подступах к Кронштадту. В дореволюционное время вход в так называемую Маркизову лужу прикрывался с юга фортом Красная Горка, а с севера — фортом Ино. Теперь Ино принадлежал Финляндии. Дальний же рубеж обороны имело смысл организовать у входа в Финский залив, получив для этого подходящие базы на северном и южном побережьях. Кроме того, необходимо было отодвинуть границу на суше, где она проходила всего лишь в 32 км от Ленинграда, делая возможным его обстрел дальнобойной артиллерией.

28 сентября 1939 года между СССР и Эстонией был заключён договор о взаимопомощи, в соответствии с которым на территорию этой маленькой, но гордой республики вводились советские войска численностью 25 тысяч человек[616]. Советскому Союзу предоставлялось право на размещение гарнизонов и сооружение военно-морских баз в Палдиски и Хаапсалу, а также на островах Эзель (Сааремаа) и Даго (Хийумаа)[617].

12 октября в Москве начались советско-финские переговоры. Советская сторона предложила заключить договор о взаимопомощи в деле совместной обороны Финского залива. Затем разговор коснулся необходимости иметь военную базу на побережье Финляндии, в связи с чем был упомянут полуостров Ханко в качестве возможного места её дислокации. Кроме того, Финляндию призвали уступить принадлежащую ей часть полуострова Рыбачий, ряд островов в Финском заливе и отодвинуть границу на Карельском перешейке. В качестве компенсации Советский Союз предлагал гораздо бо́льшие по площади районы Восточной Карелии. Однако финские представители категорически отвергли идею заключения договора о взаимопомощи, а по поводу территориальных изменений сообщили, что Финляндия не может отказаться от неприкосновенности своей территории[618].

14 октября переговоры были продолжены. Советская позиция оставалась неизменной. Как сказал Сталин,

«мы просим, чтобы расстояние от Ленинграда до линии границы было бы семьдесят километров. Таковы наши минимальные требования, и вы не должны думать, что мы уменьшим их. Мы не можем передвинуть Ленинград, поэтому линия границы должна быть перенесена»[619].