Финно-угорские этнографические исследования в России

В экспедиции: Первую остановку Регули сделал в Москве, где встретился с известным русским историком М.П. Погодиным и издате­лем одного из первых в России областных этнографических журналов «Сибирского вестника» Г.И. Спасским, которые рассказали ему немало интересного о «чудских древностях» и посоветовали непременно по­бывать сначала в Казани, традиционном центре притяжения финно­язычных народов Поволжья и Приуралья. Открытый здесь в 1804 г. университет, привлек в Казань не только студентов и преподавателей, но и во многом сформировал научное сообщество, имевшее широкие востоковедческие интересы, включавшие этнографию финно-угорских народов Среднего Поволжья и Приуралья. Регули, проведший в столице русского Востока две недели, общался преимущественно с семейством казанских интеллектуалов — К.Ф. Фуксом, его супругой А.А. Фукс, а также с ученым-монголоведом О.М. Ковалевским, оказавшим на него большое влияние. Дело в том, что профессор Ковалевский, будущий ректор Казанского университета, имел личный опыт научного путеше­ствия по Сибири, работая среди забайкальских бурят, эвенков и неко­торое время исполняя должность секретаря русской духовной миссии в Пекине, и был автором ряда этнографических работ. Следует также отметить исследования профессора кафедры политической экономии и статистики И.Я. Горлова, который в ходе поездки по селениям Казан­ского учебного округа в 1839 г. собрал обширный материал, изложен­ный им в статье «Движение народонаселения в Казанской губернии». Кроме того, сам Регули, посетив по дороге в Казань чувашские и ма­рийские деревни, планировал на обратном пути из Сибири задержаться в этом городе с исследовательскими целями подольше, о чем свиде­тельствует его письмо академику Бэру:

«Я нашел в Казани весьма много полезного и вполне довольный ос­тавляю этот замечательный город. В лингвистическом отношении я нашел здесь четыре лексикографических труда: три для черемисского языка и один для чувашского, из которых, надеюсь, по возвращении в Казань мне легко будет составить весьма удовлетворительные словари для обоих языков. В этнографическом отношении я также встретил много любопытного, и что касается до моего плана собрать финские названия местностей и лиц, то черемисская и чувашская часть может быть удовлетворительно выполнена. Начальник губернии обещал мне всевозможное пособие и я нахожу, что труд этот не будет слишком тяжел. Между духовенством многие способные люди остаются в без­действии, однако не по недостатку в доброй воле; люди эти готовы трудиться, но им не достает только руководительного гения. Будь здесь кто-либо, кто бы дал частным стремлениям надлежащее полез­ное направление и сосредоточил разъединенные силы к одной цели, то в короткое время здесь можно бы было достигнуть значительных ус­пехов. Если дозволят мне средства, по возвращении с Урала, пробыть здесь несколько месяцев, я мог бы многое сделать для черемисского и чувашского языков. И если бы с таким же усердием трудились и в прочих семинариях, где преподаются финские языки, как например в Пермской — пермяцкий, в Вятской — вотяцкий, какое бы изумительное развитие в короткое время мог получить финнизм!».