Финно-угорские этнографические исследования в России

Начав свой путь, подобно другим ученым-романтикам как герой-одиночка, Регули потянул за собой, пусть даже после своей смерти, новых энтузиастов, которых привлекала исследовательская традиция, из которой постепенно вырастала венгерская финно-угристика. Исто­рия странного А. Регули, ушедшего из реального мира человеческих страстей и борений, пусть даже революционных и национально-осво­бодительных, в неведомый дальний мир, как нельзя лучше подходила для формирования устойчивого интереса к новому научному направле­нию. Почти детская наивность и жизненная неискушенность его нату­ры отчасти послужила залогом привлекательности его образа в глазах прагматичных последователей. Неподверженная позитивистскому скепсису романтическая душа, отрешенная от прозаической повседнев­ности и обязательности, была открыта, прежде всего, таким же искрен­ним людям, что встретились ему на дороге пилигрима. Впрочем, итог многолетних и многотрудных странствий Регули оказался во многом парадоксален — искомая им волшебная страна предков явилась лишь средством обретения истинной любви к родине, милые сердцу просто­ры которой так по новому открываются путнику, вернувшемуся из дальних стран. Подобно своему далекому предшественнику брату Юлиану, принесшему еще в начале XIII в. венграм добрую весть из степей Заволжья, Регули вновь возвратил надежду обретения народом своих исторических корней. Между тем, интригу «регулианы» поддер­живало еще то, что духовное и материальное наследство первопроход­ца было надежно скрыто от постороннего взгляда в зашифрованных формулах его текстов. Получалось, что юношей уйдя из родного дома, он вернулся на родину истощенным поисками и открытиями стариком, не готовым до конца поделиться найденным богатством. Но, это было не совсем так, ибо по законам жанра, он оставил знаки-вешки, которые должны были помочь потомкам найти сокровища таинственной земли. Первой и, пожалуй, самой значимой подсказкой, должна была стать составленная им карта. Многие выдающиеся венгерские финно-угро­веды второй половины XIX — первой половины XX вв., использовали полевые записи Регули, его маршруты, гипотезы и загадки в качестве отправной точки собственных исследований. Неслучайно профессор М. Жираи в статье, посвященной памяти Регули, отмечал: «Главным образом благодаря оставленным им рукописям школа сравнительной лингвистики смогла развиться в этой стране, и великая проблема про­исхождения венгерского языка была разрешена с помощью венгерских усилий». Необходимо также отметить, что история финно-угорской этнографии в Венгрии неразрывно связана с именем Регули, чей при­мер полевого исследования и собирания предметов материальной куль­туры, стимулировал дальнейшие поездки к родственным народам уже профессиональных венгерских этнографов К. Папай и Я. Янко.

Первым значимым в научно-практическом отношении результатом экспедиции А. Регули стала этнографическая карта северного Урала, построенная на сообщениях местных жителей и личных наблюдениях исследователя. Показывая около 500 населенных пунктов, он отмечает также зимние и летние кочевья, с указанием имен хозяев стад. Границы отдельных народов в основном совпадают здесь с языковыми ареалами и зонами хозяйственной деятельности. Топонимы и гидронимы приво­дятся им в местной языковой транскрипции, также нанесены названия ущелий и горных перевалов через Урал. В немецкоязычной «Санкт-Петербургской газете» о карте Регули писали: «...для тех, которые знают прежние белые, а ныне заполненные пятна на картах Уральских гор, больше не стоит под вопросом то, что своей картой и объяснени­ями к ней Регули стал для этнографии и географии России открывате­лем обширной terra incognita. Эта карта послужила надежным про­водником большой «Североуральской экспедиции» Императорского Русского Географического Общества (1847-1848 гг. и 1850 г.), этногра­фическую инструкцию для которой написал академик Бэр, среди дру­гих источников опираясь на полевые наблюдения Регули. Руководи­тель этой экспедиции Э. Гофман писал: «Карта Регули принесла нам большую пользу, так как содержала большое количество названий гор и рек, без знания которых, мы никогда бы не смогли объяснить нашим проводникам, куда они должны нас доставить». Закончив с картогра­фией, Регули простился со своими российскими друзьями и выехал в Германию, где рассчитывал поправить свое пошатнувшееся здоровье на грэфенбергских водолечебницах.