Финно-угорские этнографические исследования в России

Расшифровкой хантыйского цикла «регулианы» успешно занимал­ся венгерский фольклорист Й. Папай, лично работавший в конце XIX в. среди хантов и разделивший собрания хантыйской народной поэзии Регули на два основных цикла, это героические песни и так называе­мые медвежьи песни, связанные с культом священного животного. Показанная им специфика эпических произведений, записанных Регу­ли в районе Березова, позволяет говорить о них как об источнике ис­ключительной важности для реконструкции мифологических пред­ставлений и социальной структуры древних хантов. Герои, боги, идолы и люди составляют единый организм, объединенный общей историей. Хантыйские племена живут под руководством своих князей, обитающих в мощных деревянных крепостях. Молодежь забавляется спортивными состязаниями, стреляя из луков по движущимся мише­ням и «пиная ногами мяч из ремней величиной с человеческую голо­ву». Экзогамные отношения, существующие между родами, нередко становятся причиной кровопролитных сражений, когда князья, отправ­ляясь за невестами, готовятся к сватовству как к военному походу, проводя военные советы, созывая ополчение через слуг-оруженосцев и определяя с помощью жребия необходимое количество воинов и время начала похода. Как и в других финно-угорских мифологических систе­мах, время героев проходит с наступлением эпохи обычных людей, но герои не исчезают бесследно, превращаясь в духов, поселяясь в священ­ных рощах, на горных вершинах у истоках рек, становясь объектами по­клонения потомков. Каждое племя чтит своего духа, идолу которого приносятся жертвы, но культ некоторых из них становится общим для всех хантов, вне зависимости от их племенной принадлежности. Арха­ическая лексика, используемая в записанных Регули хантыйских эпичес­ких сказаниях, подтверждает тот факт, что им был зафиксирован древ­нейший слой народного мировоззрения и образа жизни, обских угров.

Об этнографических интересах и планах А. Регули мы знаем бла­годаря воспоминаниям его друга и ученого-литературоведа Ф. Толди, отмечавшего, что свой этнографический опыт Регули планировал реа­лизовать в издании двухтомного исследования, где первый том был бы посвящен общему обзору финских племен, а второй — пристальному изучению угорских финнов и особенно венгерской нации. Отдельно следует сказать о том, что по возвращении на родину, Регули передал собранные им в экспедиции артефакты на хранение в Венгерскую Академию наук, его небольшая коллекция из 92 предметов стала, по сути дела, отправной точкой для комплектования музейных фондов, представляющих материальную культуру родственных народов. Исто­рию презентации этой первой финно-угорской выставки Ф. Толди опи­сал, так: «Общее собрание Академии в ноябре 1847 г. собралось, чтобы со всем вниманием заслушать развернутый отчет секретариата о путе­шествии и его основных результатах. По этому случаю также была развернута выставка этнографических вещей, которые тщательно со­бирал Регули. Собрание этих различных предметов представляло со­бой: одежду меховую, преимущественно саамскую, самоедскую, во­гульскую, остяцкую и мордовскую; верхнюю и нательную мужскую и женскую одежду, сделанную из льна, шерстяной и крапивной ткани; головные уборы, передники, обувь и широкий ассортимент ювелир­ных изделий. Многие из этих предметов, в частности женские руба­хи, были украшены вышивкой, выполненной с величайшей заботой и умением; комбинация цветов и знаков часто обнаруживала хороший вкус. Некоторые образцы лопарской и вогульской меховой одежды носились самим Регули. Во-вторых: куклы-марионетки, то есть муж­ские и женские фигурки самоедского и черемисского изготовления. В-третьих: вогульские, черемисские, остяцкие и русские санки, конь­ки, луки и сети. В-четвертых: оружие, включавшее репрезентабель­ную коллекцию стрел и тому подобного снаряжения. В-пятых: под­линная вогульская лютня (sangur) и подлинный остяцкий идол. Кроме того, Регули предпринял несколько этнографических поездок в Альфёльд и в прикарпатский регион Венгрии, где занимался сбо­ром полевого материала среди местного венгерского населения, заня­того как скотоводством, так и земледелием. Можно сказать, что Регу­ли стал первооткрывателем не только мира далеких родственных наро­дов, но и одним из первых ученых, обратившим внимание на культуру локальных сообществ Венгрии, а именно составляющих ее регионов. Сравнительный подход к материалу, усвоенный им из своих прежних странствий, закладывал базу для дальнейших родиноведческих иссле­дований в стране, народ которой постепенно осознавал свою идентич­ность как в большом мире европейских наций, так и среди обретенных финно-угорских родственников.

ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ