Финно-угры и балты в эпоху средневековья

Раскопки в Риге показали, что на территории нынешнего старого города в XII в. существовало два поселения — одно в устье р. Риги, где находилась и торговая гавань, и другое — на берегу Даугавы. Население их занималось рыболовством, ремеслами и торговлей. В строительстве жилых построек доминировала срубная техника. В плане они имели прямоугольную форму, размерами от 3x3 до 6x6 м. Рубка стен в «обло», проконопачивались мхом. Полы были деревянные на лагах или глинобитные на грунте. Отапливались жилища печами-каменками, глинобитными печами или очагами. Печи обычно находились в углу помещения, очаги — в центре. Хозяйственные постройки имели как срубные, так и столбовые стены. Оба поселения на месте старой Риги принадлежали в основном ливам. Однако вещевые находки позволяют полагать, что вместе с ливами здесь селились также латгалы, селы, земгалы.

В экономике ливов в X–XII вв. центральное место принадлежало земледелию и скотоводству. География археологических памятников показывает, что ливы заселяли прежде всего те районы, которые характеризуются благоприятными условиями для ведения этих отраслей хозяйства.

Железные сошники, свидетельствующие о развитии с XI в. пашенного земледелия, найдены на поселении Мартиньсала, а находки зерен ржи в культурных отложениях селищ даугавских ливов указывают на господство паровой системы. Вместе с тем продолжали бытовать подсечная и переложная системы. Серповидные ножи и косари, найденные на территории даугавских ливов, связаны с подсекой.

Судя по остеологическим материалам Айзкраукльского и Даугмальского городищ, доминирующую роль в скотоводстве ливов играла свинья (до 50 % среди домашних животных). Около трети костей домашних животных составляли кости крупного рогатого скота. В сравнительно небольшом числе представлены кости мелкого рогатого скота и лошади.

На ряде ливских поселений заметное место принадлежало рыболовству. При раскопках обнаружены рыболовные крючки различных размеров, грузила сетей и некоторые иные орудия рыбной ловли. На территории даугавских ливов значение охоты, судя по остеологическим материалам, было невелико. Не исключено, что в более северных частях ливского региона охота играла большую роль.

Найденный при раскопках поселений и могильников ливов вещевой инвентарь свидетельствует о значительном развитии ремесел, прежде всего кузнечного дела и ювелирного производства. Высокий уровень железообработки демонстрируют предметы вооружения из ливских курганов. Кузнецы владели не только изготовлением различных сортов стали, дамасцированием и другими технологическими приемами, но и техникой инкрустирования серебром боевых топоров и наконечников копий. Судя по обильным ливским украшениям, развитым было и ювелирное ремесло.

В экономике даугавских ливов благодаря географическому положению важное место занимала торговля. На Даугаве находились пристани и торговые пункты, и с XII в. этот регион был вовлечен в широкую международную торговлю. Торговые взаимоотношения ливов с соседними землями и пути сообщения, проходящие через земли ливов, стали объектом специального исследования Э.С. Мугуревича (Mugurevies Е., 1961, 61–81 lpp).

Общественные отношения ливов в X–XII вв. характеризуются последней стадией развития первобытно-общинного строя. Археологические материалы ярко свидетельствуют о наличии в ливской среде имущей знати, составляющей ядро военной силы ливов. Так, в ряде могильников даугавских и гауйских ливов найдено дорогостоящее оружие; отдельные погребения в целом выделяются богатством могильного инвентаря. По-видимому, основная часть ливского населения, занимавшаяся сельским хозяйством, рыболовством, охотой и бортничеством, а также ремесленной деятельностью, находилась в некоторой зависимости от знати. Однако ливскую знать еще нельзя считать феодальной. Ливы еще стояли на пороге феодального общества и образования своей государственности. Этот процесс был прерван завоеванием их территории крестоносцами.

Вопросы этнической истории ливов в эпоху раннего средневековья дискуссионны. Яркая культура ливов начинает отчетливо проявляться с X в., и ее истоки не вполне ясны. Финский лингвист И. Коскинен в прошлом столетии высказал предположение, исходя из некоторых общих элементов карельского и ливского языков (Koskinen J., 1866, р. 389), что ливы пришли на побережье Рижского залива из Карелии. Сторонниками этой концепции были А. Биленштейн (Bielenstein А., 1892, s. 100) и С.К. Богоявленский (Богоявленский С.К., 1900, с. 95, 96).

В 30-х годах XX в. на основе археологических данных Э. Штурмс (Sturms E., 1936b, s. 51) и Ф. Балодис (Balodis Fr., 1935, s. 29, 30; 1938, 137–139 lpp.) высказали предположение, что нижнее течение Даугавы и бассейн Гауи во второй половине I тысячелетия н. э. были заселены балтскими племенами, только с X в. здесь появились ливы, переселившиеся из северной Курземе.