Читаем Финно-угры и балты в эпоху средневековья полностью

Погребения совершались в могильных ямах, расположенных под срединной частью курганных насыпей и изредка на материке. Как правило, каждый курган содержит только одно погребение. Лишь иногда встречаются насыпи с парными или тройными захоронениями. Умерших в гауйских курганах всегда хоронили головой на север. Около захороненных нередко клали камни. Иногда камни выкладывались также вокруг могильной ямы и над ней, что, возможно, объясняется древней традицией прибалтийско-финских племен хоронить умерших в каменных могильниках. Во многих курганах гауйских ливов вместе с человеком погребена и собака.

Для более детального представления об этих памятниках можно рассмотреть два кургана из могильника Лиепинес, состоявшего из 20 насыпей. Сооружены они из коричневато-серого песка. Один из исследованных здесь курганов (4) имел высоту около 2 м. Под срединной частью насыпи обнаружена могильная яма размерами 2,7×1 м, глубиной 0,15 м, ориентированная почти точно с севера на юг. В ней найдены остатки трупосожжения и богатый вещевой инвентарь (меч, кожаный пояс с бронзовой пряжкой и кольцом с портупеей, два копья, боевой топор, нож, подковообразная застежка, спиральная пронизка длиной в 40 см и глиняный сосуд). В той же могильной яме к западу от горшка открыто второе скопление сожженных костей. Оно ограничено расположенными по окружности булыжными камнями. В юго-западном углу могильной ямы лежали кости собаки.

Курган 18 по размерам сходен с предыдущим. В подкурганной яме открыто трупоположение с северной ориентировкой. Найдены бронзовое блюдо, гончарный глиняный горшок с клеймом на днище, нож с остатками ножен, бронзовое поясное кольцо и спиральная пронизка из бронзовой проволоки. Это рядовое ливское захоронение.

Инвентарь женских погребений из гауйских курганов состоит в основном из украшений. Они во многом идентичны украшениям даугавских ливов. Важную роль в украшениях женщин играли нагрудные цепи (табл. IX, 6), составленные обычно из нескольких рядов и дополняемые различными привесками. Прикреплялись цепи к одежде скорлупообразными фибулами (табл. IX, 13) тех же типов, что у даугавских ливов. В их орнаментике преобладают растительные мотивы, в частности пальметты. Среди подвесок к цепям обычны зооморфные фигурки, медвежьи клыки, а также ножи, ключи, игольники, копоушки, реже — монеты и круглые бляшки из серебряного листа (табл. IX, 1, 7, 11, 15, 20, 21, 23–25).

Среди шейных гривен преобладают витые из трех проволок. Ожерелья составлялись из стеклянных бус, среди которых господствовали боченкообразные и цилиндрические позолоченные и посеребренные. Кроме бус, в ожерелья входили металлические привески и единичные раковины каури.

Основным типом браслетов являются выпукло-вогнутые тонкопластинчатые с суживающимися концами, украшенные штампованным орнаментом (табл. IX, 32, 33). С течением времени эти браслеты постепенно становятся шире. Кроме того, в курганах гауйских ливов встречаются спиральные, витые и браслеты со стилизованными звериноголовыми концами.

Широко представлены спиральные и пластинчатые перстни, а также янтарные подвески.

В составе инвентаря мужских захоронений обычны предметы вооружения. Среди них много мечей типов S, Т, Z по классификации Я. Петерсена (Petersen J., 1919), встречающихся по всей Северной Европе. В могильниках ливов найдены также бронзовые и серебряные наконечники ножен типов, распространенных в Северной и Восточной Европе.

Наконечники копий еще более многочисленны. Они втульчатые, принадлежат к типам G и М по классификации Я. Петерсена (Petersen J., 1919), втулки некоторых из них отделаны серебром или золотом и украшены орнаментом с растительными и звериными мотивами. Такие копья встречаются в Прибалтике, Финляндии и других регионах Балтики, датируются в основном второй половиной XI и началом XII в. Прибалтийские, в том числе ливские, находки этих наконечников копий исследовались А.К. Антейном (Антейн А.К., 1973, с. 72–83).

Основная часть топоров из ливских могильников — боевые, но при необходимости они могли употребляться как рабочие. Преобладают широколезвийные топоры с выемкой и опущенным лезвием двух типов. Первый — топоры с удлиненной в обе стороны спинкой обуха, широко распространенные в землях латгалов, даугавских и гауйских ливов. В памятниках последних еще чаще встречаются топоры с двумя парами боковых выступов-щековиц и удлиненным в обе стороны обухом, происходящие, как полагают исследователи, с территории Руси.

В некоторых погребениях ливов зафиксированы остатки щитов. С ношением оружия связаны кожаные пояса с пряжками и другими металлическими деталями. Из пряжек преобладают лировидные, реже встречаются пряжки с ажурной обоймой. Нередки также поясные оковки разного облика — в виде фигурок звериного стиля, пальметтообразные, сердцевидные.

Перейти на страницу:

Все книги серии Археология СССР

Древняя Русь. Город, замок, село
Древняя Русь. Город, замок, село

Книга является первым полутомом двухтомного издания, посвященного археологии Древней Руси IX–XIV вв. На массовом материале вещевых русских древностей, изученного методами многоаспектного анализа, реконструируются этапы поступательного развития основных отраслей древнерусского производства: земледелия, ремесла, добывающих промыслов, торговли. Широко рассматриваются типы древнерусских поселений — города, малые военно-административные центры, укрепленные феодальные замки, сельские поселения. Особый интерес представляет исследование городских дворов — усадеб, первичных социально-экономических ячеек древнерусских городских общин. В книге подведены итоги более чем столетнего изучении русских древностей, учтены и описаны около полутора тысяч древнерусских поселений, изучены десятки тысяч предметов жизни и труда древнерусских людей.

Александр Николаевич Медведев , Алексей Владимирович Чернецов , Андрей Васильевич Куза , Борис Александрович Рыбаков , Павел Александрович Раппопорт

История / Образование и наука
Древняя Русь. Быт и культура
Древняя Русь. Быт и культура

Настоящий том является продолжением тома «Древняя Русь. Город. Замок. Село» (М., 1985) и посвящен повседневной жизни человека на Руси в IX–XIV вв., от которой до нас дошли предметы обихода, разнообразная утварь, одежда, обувь, украшения, средства передвижения. О духовных запросах людей мы можем судить по произведениям религиозного культа, убранству храмов, музыкальным инструментам, богатой орнаментации, объединяющей все виды искусств. Окном в духовный мир человека стали берестяные грамоты и надписи на различных предметах. Все, о чем рассказано в томе, свидетельствует о том, что бытовые и культурные традиции Древней Руси не были прерваны трагическими событиями середины XIII в., а стали основой, на которой сформировалась Русь Московская.Для археологов, историков, краеведов, специалистов смежных дисциплин.

Алексей Владимирович Чернецов , Георгий Карлович Вагнер , Елена Юрьевна Воробьева , Леонилла Анатольевна Голубева , Татьяна Васильевна Николаева

История / Образование и наука
Античные государства Северного Причерноморья
Античные государства Северного Причерноморья

Том посвящен античным государствам Северного Причерноморья, существовавшим в период между VII в. до н. э. и IV в. н. э. На основе археологических раскопок, исторических источников реконструируются античные города Тир, Никония, Ольвия, Херсонес, Харакс, поселения на о. Березань, Нижнем Поднестровье, Побужье, Керченском и Таманском полуостровах, Черноморском побережье Северного Кавказа и Крыма, освещаются развитие ремесел, сельского хозяйства, градостроительного и военного дела, торговые связи, существовавшие в данном регионе; подробно дается историческая топография городов и поселений, воспроизводятся строительные комплексы, некрополи поселений, погребальные обряды, освещаются вопросы взаимовлияния культур греческой и местных племен.

Александр Масленников , Анна Константиновна Коровина , Дмитрий Борисович Шелов , Ольга Николаевна Усачева , Ольга Усачева , Сергей Дмитриевич Крыжицкий , Сергей Крыжицкий

История / Образование и наука

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное