Читаем Финское солнце полностью

– О’кей, а я пойду, помогу маме испечь пирог. Если хотите, могу угостить вас завтра…

Но Петерик Ряссанен не обратил на последние слова Улли особого внимания.

«И что мне с ним делать?» – подумал он о плюшевом мишке, едва расставшись с ученицей, но мозг тут же переключился на другие темы. Его голова была просто забита мыслями о заблудших душах, о биржевых котировках, о течении Гольфстрим, о стихах Киви и еще о целой куче мировых проблем.

Переполненный этими мыслями, больше по рассеянности, чем по циничности, он забросил старого мишку в подъехавший мусоровоз вместе с прочим мусором. И мусорный мишка с пурпурным бантиком поехал в печь нечестивца Мерви, чтобы повлиять на эту и последующие любови Уллики. Ей предстояло познать мусорные одноразовые отношения и долгие годы спать с никуда не годными мужиками. Со всеми подряд, то с одним, то с другим.

История пятая. На трамвае за водяникой и голубикой


1

– Перезагребанная «двойка», – уже третий час ругался юноша Субти.

Конечно, можно было бы перейти на другую сторону путей и сесть на трамвай номер один. Тем более что трамвайное движение в Хуторе организовано по кольцу: через один мост вагоны шли в нижнюю часть города, а через другой – в верхнюю. Или наоборот, если угодно. Один маршрут – по часовой стрелке, второй – против. В каждой части города было по двенадцать остановок. А если проехать всё кольцо, то, считай, все двадцать четыре.

Но ленивому Субти уж больно не хотелось спускаться вниз, в грязные районы бедноты и гопоты, если можно всего за несколько минут доехать по верху. Зачем, скажите, терять драгоценное время и проезжать двадцать лишних перегонов, когда надо проскочить всего три. Еще, чего доброго, застрянешь в адской пробке. Или попадешь в какую-нибудь передрягу.

Если бы Субти не был таким инфантильным, он бы знал, что маршрут номер два во избежание заторов отменили, и теперь по Нижнему Хутору курсирует только маршрут номер один. А по встречным путям сплошным потоком едут машины. Так что если тебе охота проехать к своей возлюбленной Гранде, будь добр, пройди прежде все круги нижнехуторского ада, спустись сперва в нижний город, а потом уже поднимись в верхний. Словно ты не Субти, а Данте какой-нибудь.

Субти как раз накануне вечером прочитал какого-нибудь Данте с комментариями и теперь ехал к своей обожаемой профессорше Гранде, поговорить о поэзии в исполнении маэстро Данте и философии в изложении монстра Мерло-Понти. Субти просто не терпелось поскорее увидеть Гранде, чтобы поделиться своими впечатлениями и комментариями к комментариям.

– Не жди! – крикнул ему пробегавший мимо на лыжах Яли Иккаренен. Он использовал стальные пути как лыжню. – Второй маршрут отменили и кое-где уже сняли рельсы.

– Понял! – ответил Субти. – Теперь ясно…

«Интересно, к какому из адских кругов ближе заречная часть Нижнего Хутора?» – подумал он в ту же секунду и тут же решил, чем себя занять во время муторного путешествия. Поток мыслей – это вам не трамвай, его не остановишь.

От мыслей может лишь отвлечь, да и то на время, красно-желтый с колокольчиками, будто на карнавале в Равенне, переполненный первый маршрут с грозным кондуктором Пекле и меланхоличным водителем Риксо у реостата.

Субти поспешил на другую сторону путей, задавая себе новый вопрос. Если второй трамвай ходил против часовой стрелки, а его отменили, значит ли это, что время в Нижнем Хуторе уже никогда не пойдет вспять? И какие еще последствия эта выходка Мерве будет иметь для Нижнего Хутора?

2

Маршрут номер два был, как уже сказано, кольцевым, но недавно мэр решил его упразднить. Якобы потому, что из-за трамвая в центре возникали пробки и работники Хаппоненов не могли вовремя добраться до своих офисов. А значит, производительность труда сильно падала.

Конечно, мэр Нижнего Хутора Мерви, решая проблему пробок, мог бы с тем же успехом отменить маршрут номер один. Но этого ему не простили бы любители старины из кружка, возглавляемого историком Кюэстти. Все же «единичка» почиталась исторической гордостью горожан, ибо Нижний Хутор был первым городом России, где пошел электрический трамвай. Трамвайное движение было открыто здесь аж в 1886 году. Некоторые историки в своих изысканиях дошли до того, что называли маршрут номер один самым старым трамвайным маршрутом в мире. Или, на худой конец, вторым.

«Тогда бы его назвали трамвай номер два», – резонно возражал на Первом и Втором всемирном историческом соборе трамваеведов историк Кюэстти.

«Его не назвали вторым, потому что лучше быть первым на деревне, чем вторым в мире», – вполне обоснованно отвечали ему светила науки в лице профессора Эмпи и профессорши Гранде.

«Вы уж определитесь поскорее – первый или второй», – нервничал мэр Мерви, который был почетным председателем форума трамваеведов.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза
Женский хор
Женский хор

«Какое мне дело до женщин и их несчастий? Я создана для того, чтобы рассекать, извлекать, отрезать, зашивать. Чтобы лечить настоящие болезни, а не держать кого-то за руку» — с такой установкой прибывает в «женское» Отделение 77 интерн Джинн Этвуд. Она была лучшей студенткой на курсе и планировала занять должность хирурга в престижной больнице, но… Для начала ей придется пройти полугодовую стажировку в отделении Франца Кармы.Этот доктор руководствуется принципом «Врач — тот, кого пациент берет за руку», и высокомерие нового интерна его не слишком впечатляет. Они заключают договор: Джинн должна продержаться в «женском» отделении неделю. Неделю она будет следовать за ним как тень, чтобы научиться слушать и уважать своих пациентов. А на восьмой день примет решение — продолжать стажировку или переводиться в другую больницу.

Мартин Винклер

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза