Финт хвостом

– Как и меня, – сказал Винго бесцветным голосом. – Гуманное общество.

– Да, это будет очень гуманно.

О ком она сейчас говорила, о Рипе или о Винго? В случае с Винго, осуждать гуманность общества могли бы женщины, которых он бы убил, окажись он снова на свободе. Пусть у него не было бы возможности выйти досрочно, но сохранилась бы возможность сбежать. Луи Винго уже один раз сбегал из Аттики. И это стоило жизни четырем женщинам.[26]

Винго спросил:

– Если тюрьма найдет дом для Рипа, они его сначала кастрируют?

Паула ощутила укол отвращения, но затем напомнила себе, что у Луи нет причин смягчать свои слова.

– Да, его стерилизуют.

– Не позволяйте им. – Бесцветный голос внезапно приобрел резкость. – Он ничего не сделал. Он просто следовал зову своей природы.

– Как и вы?

– Да. Но я – не маленький, пушистый зверек. У меня нет красивой, пушистой шкурки.

Паула глянула на диктофон, чтобы убедиться, что пленка все еще крутится.

– Думаете, жизнь человека равноценна мышиной?

– Конечно нет. Мыши невинны. Мыши не перенаселяют планету.

– Так вы – просто хищник, вроде огромного кота, только без меха, который помогает контролировать рост популяции.

Плечи Винго поднялись и опустились в тяжелом вздохе.

– Вы смеетесь надо мной, доктор?

Паула сглотнула. На мгновение в горле настолько пересохло, что она не могла говорить. Сердце бешено колотилось в груди. К страху примешивалось какое-то непонятное торжество. Боже, да. Она только что посмеялась над ним. И это было здорово.

– Почему вы убивали всех этих людей, Луи?

– Доктор, вы, что, правда, настолько невежественны? Если так, то я не вижу смысла в нашей беседе.

– Если я невежественна, почему бы вам меня не просветить?

– Думаю, вы уже знаете, почему я убил их.

– Потому что захотели.

На секунду его взгляд задержался на ее губах. Глаза у него были черные, мертвые, как два дула пистолета. Паула ощутила, как страх вцепился в ее плечи холодными обезьяньими лапками. Она поняла, что дышит с трудом. И тут же медленно, глубоко вздохнула, пытаясь сделать это незаметно для собеседника.

– Вы говорите «захотел» так, словно это была блажь, – прошептал Винго. – Скажите мне, доктор, чего вы хотите больше всего в жизни? Ради чего вы могли бы пожертвовать всем остальным?

– Мы сейчас говорим не обо мне.

– Даже если так вы сможете найти свои ответы?

Паула изо всех сил старалась скрыть отвращение. Этот убийца, чудовище в облике человека, действительно думает, что у них есть что-то общее? Она не хотела оставлять ему ни единой частички себя, никаких трофеев, вроде белья или фотографий, найденных полицией под полом в его шкафу.

– Все вы, доктора, одинаковы, – мягко произнес Винго. – Вы исследуете и ощупываете нас, а между тем, не замечаете очевидного. Высокая вероятность повреждений головного мозга, говорите вы. Жестокие отцы, матери, которые не защитили. Вы не замечаете, что вокруг вас полно обычных людей, не убийц, с жестокими отцами и безучастными матерями – священников, учителей, и даже, осмелюсь сказать, психиатров. Вы пишете, что уровень нашего интеллекта – ниже среднего. И забываете, что группа, которую вы изучаете, состоит лишь из тех, кого удалось поймать.

Но мы ведь поймали вас, так? Паула хотела это сказать, но слова застряли в горле. Достаточно она его дразнила. Даже глядя на Винго, заключенного здесь, понимающего, что жить ему осталось всего неделю, не возникало желания бросать ему вызов. К тому же, он был прав. Благодаря уму или всего лишь везению, некоторых подобных ему так и не удалось поймать. Например, того, кто забрал Сьюзан много лет назад. Паула посмотрела на Винго. Хотела бы я, чтобы это оказался ты. Я бы пришла посмотреть, как ты сдохнешь.

– Так чего вы хотите, доктор, больше всего на свете? Требуется немалое мужество, чтобы прийти сюда и разговаривать со мной. Вы презираете меня. Я вас пугаю. И все же вы здесь.

Паула ощутила, как в груди нарастает напряжение.

– Если бы я выяснила, почему вы такие, какие есть, – ответила она, – я бы не допустила, чтобы это произошло больше ни с одним человеком, и спасла бы множество жизней.

Винго задумчиво кивнул.

– Вы хотите взломать код серийного убийцы. Звучит неплохо. Но как по мне, то слишком… абстрактно. Кого вы на самом деле пытаетесь спасти? Себя? Пытаетесь избавиться от собственных страхов?

Паула в ужасе уставилась на него. Он снова смотрел в окно, в другой мир, но и в ее мысли тоже.

– Вы так красивы, – продолжил Луи Винго. – Я бы поиграл с вами, после того, как избавил бы от всех страхов. Мы бы были добрыми друзьями. Пока бы от вас не пошел душок.

Паула кивнула охраннику. Тот нажал кнопку, и дверь за спиной Винго открылась. Вошел еще один охранник, сгреб кота и сунул его назад через окошко. Паула посадила кота в переноску и вышла. Вырвало ее, лишь когда она оказалась в безопасности коридора.