Финт покойной тети

— Родственники убитого? На квартиру смотрели?

Я облегченно кивнула и ту же насторожилась.

— Леша, если вы такой наблюдательный, то с какой-такой девушкой вы меня утром перепутали?

— А, есть тут одна. Увидела меня три месяца назад и теперь каждый день перед глазами мелькает. Собаки у нее нет, она просто так гуляет.

— И в семь часов утра?

— С половины седьмого и днем пару раз во двор заходит. Мне из окна видно.

— Сегодня была?

— Была. Я поэтому днем от подъезда не отходил.

— Так вы меня на вечернюю прогулку для собственной безопасности пригласили? Боитесь нападения поклонницы?

— Боюсь. Гулять-то будем? Жители дома не любят гадящих в кустах под окнами собак.

— Ой, с моей собаки много не соберешь, ест как птичка. — Моя птичка в этот момент обнаружила в кустах затаившуюся Зорьку и радостно залаяла на нее. Я сказала: — Пойдем, герой. Под руку можно взять?

— Бери, не жалко.

Первое прикосновение через куртку. По моей руке, к сердцу, к душе, прошла волна счастья.

Мы продефилировали по бульвару чинным шагом в обе стороны. Болтали о фильмах, о телевидении, о книгах, о собаках. Ничего личного на первый взгляд, но на самом деле говорили о себе.

Я старалась держаться как можно прямее. Когда ты двадцать с лишним лет не можешь нормально наступить на одну ногу, то невольно все тело перекашивается на противоположную сторону. У меня больна левая нога, а перекос тела на правую. Позвоночник немного искривлен, мышечная масса справа больше, некоторое смещение внутренних органов, ну и так далее. И это при том, что родители позаботились и об ортопедическом матрасе, и о специальной гимнастике, и на массаж в детстве денег не жалели.

Я опиралась на подставленную руку Алексея, и было почти незаметно, что я инвалид. Гуляли мы не меньше часа.

Алексей довел меня до квартиры. Я, как во всех приличных фильмах, предложила зайти выпить кофе. Леша скептически посмотрел на Зорьку. Я тоже. Представив, сколько безделушек и стекла может оказаться на полу от ее визита, внесла поправку:

— Если можно, без собаки. Эта квартира рассчитана на мелкую живность.

Алексей покосился на меня:

— Я бы не сказал.

— Вы убийственно вежливы.

Алексей прижал руку к груди и сделал покаянный вид:

— Настя, прости меня. Мне очень нравятся твои габариты.

— Безнадежный хам. Собака перевернет у меня всю мебель.

Он предупреждающе выставил руку:

— Клянусь, она будет лежать на кухне, как приличная девочка, и не лезть мордой ни в холодильник, ни в телевизор.

Я уже отпирала входную дверь.

— Приличные девочки на кухне не лежат. Возьмите Стерву, а то она сбежит и я не смогу помыть ей лапы.

Десять часов вечера. Алексей вошел в мою квартиру.

Месяц назад я мечтала о такой квартире, о такой мебели (список приведен выше), а вот о таком мужчине я мечтать не смела. Или это я комплексую? Нет, не мечтала. Фантазии на такое совершенство не хватало.

Зорька ушла на кухню, размеры которой были ей под стать, Стерва легла в кресло, мы с Алексеем накрыли стол в гостиной. В третий раз за сегодня я решила не пить и в третий раз потянулась к рюмке. Безобразие. Пора трезветь.

Трезветь, но не в присутствии Алексея. Он ничего особенного не говорил, не играл в супермена, не кокетничал, но обаяние шло от него убойной волной. Мне куда-то нужно было девать свои жадные глаза, и я включила телевизор.

Мы беседовали о передачах по телевизору, на которые сейчас изредка обращали внимание, об институтах, в которых учились, и о работе, в которой у Алексея сейчас был перерыв — отпуск без содержания в связи с кризисом в стране. Их типография сейчас встала из-за непроплаты трех заказов. Но как только в стране стабилизируется валютный коридор, есть перспектива продолжения работы.

Алексей вспоминал, как часто задерживался в типографии, коллектив ночевал сутками при срочных заказах. Получали и деньги, и удовольствие от высокого качества работы. Н-да. Я со своей работы неслась, не оглядываясь. Грязные полы, смена замков, запертые случайно ящики, разбитые стекла, побелка и покраска стен и лампочки. О, эти бесконечные лампочки! Я выписывала и выдавала их сотнями. Я на глаз могла определить длину и мощность лампы дневного света, даже срок службы. Я могла при виде сантехника или электрика вычислить, через сколько дней или часов у него начнется запой. Но представить, что я добровольно буду ночевать в своем кабинете, больше похожем на подсобку? Ни за что.

В двенадцать Алексей решил, что Зорьке пора спать. Предложил проводить их на четвертый этаж. Выпили мы к этому времени бутылку шампанского и четверть. Закуски почти не было. Я выпила в два, нет, в три раза меньше Алексея, но была гораздо пьянее.

С ума сойти! Я познакомилась с ним сегодня утром. Только сегодня. Если бы он предложил поехать с ним немедленно в Петербург, или в Черемушки, или на необитаемый остров в Северном море, где только птицы горланят на обледенелых скалах, я бы согласилась. А он предлагал всего-то четвертый этаж почти родного дома.

Стерва осталась на кресле, я заперла квартиру и в тапках пошла за Алексеем и Зорькой в лифт.