ФИОЛЕТ

Это звучало как приговор. Случайная фраза напомнила ей глубинную суть ее горя. Ничего уже не исправить, ничего уже не будет хорошо – она снова, несмотря на лекарство, зарыдала.

– Тина, мне приехать? – мать была растеряна, но она всегда умела сохранять контроль над ситуацией. Работая управляющим большого московского банка, она являлась очень сильным человеком и умела держать себя и других в руках. Ее помощь не помешала бы Тине сейчас, но то облегчение, которое Тина почувствовала секунду назад, очень сильно кольнуло, засело в груди и подступало к горлу. Разговор, если бы он продолжился, закончился бы ссорой.

– Не нужно, Мама. Я сама к тебе приеду. Привезу Лизу на некоторое время. Мама, прости, я не могу говорить сейчас больше. Я не могу. Позвоню тебе позже, прости. – Слезы потекли по щекам. Тина почувствовала их соленый вкус.

– Как считаешь нужным. Но позвони мне обязательно и как можно скорее. Я буду ждать, – Дарья Федоровна поняла, что добиваться сейчас подробностей неправильно. Она позвонит сама, но позже.

«Смарт» выкатил на большую автостраду. Рядом с ней мчалось еще много таких же малюсеньких машинок и гигантов-автобусов. На автостраде ручное управление было запрещено. Она заехала в освобожденное как будто специально для нее место в бесконечной колонне машин. Лента-тягач, которая проходила посередине каждой полосы, тащила машины в общем направлении. Ни о каких пробках и речи быть не могло. Каждый в своей очереди. «Советский коммунизм в деле», – любил говорить про эту ленту на дороге Макс.

Через тридцать минут «смарт» аккуратно подрулил на парковку Федерального космического агентства. Это было место работы Макса, но Тина бывала здесь редко. На нее давило здание и вообще вся эта атмосфера суперинноваций. Другого такого странного сооружения не было в Атланте. Конструкция не предусматривала прямых углов. Их не было совсем: ни одной стены, выходящей ровно из пола. Снаружи и внутри тебя не покидало ощущение сюрреализма. Тина не могла долго находиться в нем. Один раз ее даже чуть не стошнило. Но Макс говорил, что даже к этому страшилищу можно привыкнуть. Он смог, она не смогла бы. Но сейчас ей было не до прихотей архитектора.

Дверь перед ней раздвинулась, как шторка в объективах фотоаппарата: во все стороны – еще одна прихоть креативного автора. На ресепшене вежливая вышколенная до невозможности девочка попросила ее подождать. Через минут десять ожидания девочка с ее неизменной улыбкой рассказала Тине, как пройти в кабинет Майкрофта Тризби – шефа Макса. Он был руководителем проекта добычи гелия на Луне.

Тина поднялась по лестнице на пятый этаж, поблукала немного в сложных коридорах и  наконец нашла дверь. На двери висела табличка «Майкрофт Тризби, директор проекта Луна ³He». Зайдя в кабинет, Тина увидела тучного мужчину. Мистер Тризби выглядел на лет пятьдесят, с явно обозначившейся лысиной. Он сидел за большим столом с приставкой для проведения совещаний. Было жарко, но он был в пиджаке. На лбу выступили капли пота. Лицо выглядело озабоченным. Ему явно очень не хотелось вести столь неприятный разговор, но они оба понимали, что от этой встречи никуда не денется.

– Миссис Армистова, примите мои глубочайшие соболезнования. Макс был прекрасным специалистом. Нам всем будет его не хватать, – фраза была заготовлена заранее. Но Тина все равно приняла ее с благодарностью.

– Спасибо, мистер Тризби. Я ценю ваше участие. У меня есть к вам вопросы.

– Я слушаю вас, миссис Армистова. Постараюсь помочь всем, что в моих силах.

– Найдено ли тело? Почему вы уверены, что мой муж погиб? Я хочу понимать, почему страховая занимается подготовкой выплаты компенсации, если никто не видел тела?

– Миссис, Армистова, – Тризби выдержал паузу, – возможности выживания вашего мужа исключены. При выполнении стандартного осмотра одна из спасательных капсул была непроизвольно отстрелена вместе с ним внутри. Через восемь часов после отсоединения капсулы она внезапно исчезла с радаров. Это может означать только одно: внезапная разгерметизация и взрыв. Простите меня, миссис Армистова, я должен был сказать вам правду.

Последняя ее надежда улетучилась. Хотя она не сильно на это рассчитывала, но надеялась услышать, что есть вероятность приземления на Землю. Безысходность нахлынула на нее волной.

– Как могло произойти, что инженер по безопасности оказался в этой капсуле? Он же не кто-нибудь, а инженер по безопасности. Майкрофт, простите, что называю вас так, – Тина вытерла слезы, которые снова потекли ручьем, – кто-кто, но он же должен был знать?

После этого неформального обращения Тризби вдруг поменялся в лице. Он чуть подался вперед со своего стула и стал говорить совсем другим, участливым тоном.

– Миссис, я понимаю ваше горе и сочувствую. Максим был хорошим парнем. Но что я могу вам сказать сейчас. Это космос, а космос связан с риском. Иногда даже инженеры по безопасности погибают. Мне действительно очень жаль.

– Вы сказали, что Макс пробыл в капсуле восемь часов, почему никто не спас его? – Тина говорила это уже сквозь слезы.