Фиолетовые миры. Звездное

В ее части города для женщин имелись четкие рамки действий. Им запрещалось брать на себя тяжелую нагрузку. Их рабочий день был урезан. Затем они шли в мужскую часть и участвовали во вдохновляющих танцах для мужчин, оказывали психологическую поддержку, обнимали и любили.

Вместе с ней в цехе работали Хороя и Сенза, которые в земной жизни существовали как мужчины, но на Годии пожелали воплотиться женщинами. От них Тенли не слышала жалоб. Они были полностью довольны всем. Их только иногда смущало чувство некой ностальгии по Земле. Или, если точнее, стыда за то, что они стали счастливее, чем были.

– Как тебе Годия на этой неделе? – спрашивал Лойс при очередном созвоне.

– Я рада, что отработала очередную сумму, правда, – смущенно отвечала она.

– А что ты скажешь про деревья, растущие по модулям? – в вопросе Лойса чувствовался скепсис.

– Знаешь, Лойс, я… Я уже не знаю.

Он нервно отхлебнул кофе, поперхнулся и вытер набежавшую струйку с подбородка. Тенли сказала:

– Ты прав, это чертовски непривычно. И ты мой психотерапевт. Мне казалось, ты должен меня поддерживать. Но последнее время после наших сессий у меня остается осадок, словно я что-то неправильно делаю.

– Я хотел бы, чтобы ты думала своей головой.

– Я все равно приехала сюда с концами, – возмущенно сказала Тенли, – Даже если здесь ад, в моих интересах же убедить себя в том, что это наилучшее для меня место! Разве не так?

Лойс помолчал, а потом объяснил по слогам:

– Теперь твои показания влияют не только на твою жизнь, девочка моя. Все, что ты скажешь, используют для привлечения других землян. Ты стала отправлять положительные отчеты о своем пребывании там, и я не понимаю, что с тобой происходит. На Годию отправятся не только старики. Теперь уговаривают всех – женщин, и даже детей. Разве ты хочешь, чтобы они отказались от Земли?

Тенли разозлилась и попросила прервать связь. Она тоже не могла себя понять, но и врать ей не хотелось. С тех пор, как она прибыла на Годию, она обретала все большее счастье, и пока не могла понять, в чем причина. Да, здесь нет озер и рек, и мокрых поцелуев страстных влюбленных, но не все новое – зло. Ведь так?

Тенли отправилась в корпус Науки, узнала, где можно поговорить с одним из нейроразработчиков, который в свое время был заведующим отдела по разработке годийских тел. Его звали Мерик Грид, и он сидел в светлом кабинете, выходящем на переднюю прогулочную площадь у корпуса. Сам он относился к мужскому типу С-4: с довольно большой головой, глазами, и такими же тонкими пальцами, как у Тенли. И, надо отметить, как мужчина, он совершенно ее не привлекал, о чем предупреждала инструкция: каждому типу нравился более всех соответствующий им тип. Как бы там ни было, Тенли спросила о том, что ее ужасно волновало: каким образом ученые воздействуют на ее мозг, и почему ей вдруг все здесь очень нравится.

– Это опосредованное влияние, Тенли, – взмахнул руками Мерик.

Она кивнула.

– То есть вы не отрицаете, что оно есть? Как вы могли? Как это низко с вашей стороны!

– Подожди-подожди, ты даже не выслушала. Все происходит в пределах разумных норм, черт возьми. Мозг у нас по-прежнему работает по всем законам природы, и механизмы воздействия на него тоже максимально учитывают его биологичность. Все что здесь придумано – базируется на законах природы.

Тенли скрестила руки на груди. Она была в замешательстве.

– Я не уверена, что понимаю вас. Я не вижу здесь ничего земного.

– Мы еще на Земле начали изучать человеческий мозг давным-давно, не так ли? – он взглянул на часы, – Я не хотел бы опоздать на обед, поэтому объясню, как смогу. Если ты что-то слышала о принципе работы гормонов, то здесь они продолжают работать ровно также, как и на Земле. Нам известно, что человеческий мозг поощряет себя дофамином, когда у нас что-то получается. Или вырабатывается эндорфин, чтобы смягчить боль. Или окситоцин. Его наш мозг вырабатывает, когда мы чувствуем себя в безопасности, или когда природа заинтересована в том, чтобы мы привязались к чему-то. Об этом ты ведь слышала?

Тенли кивнула. Она стояла у его рабочего стола, но не могла сесть от напряжения. Мерик продолжил:

– Исходя из того, что мы узнали о своем мозге на Земле, мы выстроили взаимодействие с телом здесь, но улучшили некоторые механизмы, всего-навсего. Когда землянин занимался деятельностью, которая у него получалась, он скорее всего начинал эту деятельность любить, потому что мозг подкрепляет такие действия дофамином: природе ведь выгодно, чтобы человек развивался в своих талантах. Но на Земле очень сложно было определить, к чему человек склонен. На Годии мы упростили эту модель и создали известные тебе типы. Ты и на Земле могла заметить, что человек с широкими губами имеет больше склонностей к пению и речевым навыкам, чем тот, у кого маленький рот.