Фиолетовый гном

По теплому времени в каменной чаше голубела вода, а по валунам журчали сверкающие на солнце струи. Все это смотрелось настолько естественно, что выглядело уже не бассейном, а живописным лесным озерком где-нибудь в Карелии.

Саша Федотов твердо пожал руку Сереге. Хозяин ждет, – значительно сообщил он. Как показалось Сереге, с сомнением глянул на его привычные джинсы, кроссовки и тертую ветровку цвета уходящего лета. Но комментировать не стал. В конце концов, они не договаривались, что Серега будет при параде и галстуке, договаривались, что просто приедет.

Он приехал. Как обещал. И нечего зыркать пренебрежительными глазами на человека без галстука! Пусть по нему видно, что он не только не носит галстуков, но и завязывать их не умеет, и что из того? Человек без галстука – такое же создание по образу и подобию божьему…

В знак протеста у Сереги возникло желание поинтересоваться: с нетерпением ли его ждет Хозяин, или так, спустя рукава, время проводит?

Классовая ненависть, наверное. Когда при виде окружающей роскоши душа закипает из глубины и хочет немедленно все отнять, поделить, промотать, в общем, чтоб следа не осталось.

Серега ничего не стал говорить. Понял, сообразил, конечно, что здесь много не говорят. И, тем более, не говорят лишнего. Как в колонии, каждое слово – ответа стоит.

– Иди за мной, – бросил Саша Федотов.

И снова Серега едва удержался от уточнения – след в след, как по минному полю?

Что еще ему оставалось, как ни ерничать про себя, шагая по мраморным плитам дорожки за прямым, как штык, Сашей Федотовым?

Богатого человека звали Иван Иванович. Конечно, он был такой же Иван Иванович, как Серега – Рахим Рахимович. Исаак Исаакович он был, по одному носу меньше двух исааковичей не дашь. Но представился как Иван Иванович. А Сереге что, пусть будет хоть Черт Чертович, раз ему озвучили такую зарплату в у. е., в конверте и без налогов.

Богатый человек встретил их сидя на диване из ослепительно белой кожи перед низким стеклянным столиком на восьми изогнутых ножках. Перед ним на стене было раскинуто плоское полотно телевизора величиной, наверное, с дверь. По телевизору показывали что-то стреляющее, звук был убран почти до минимума.

Богатый человек был одет в спортивный костюм простого синего трикотажа и шлепанцах на босу ногу. Виднелись голые щиколотки, поросшие густым черным волосом. На груди и голове волосы были с проседью, соль с перцем – и не понять, чего больше. Он был невысоким, пухлым и густоволосым, под растянутым спортивным костюмом отчетливо обозначались брюшко и бока.

Хозяин сегодня отдыхает, предупредил Саша Федотов, провожая Серегу в дом.

Отдыхал Иван Иванович чисто по-русски. На столике, на веере разноцветных журналов, стояла бутылка банальной водки, демократичная стопка и тарелка квашенной капусты. Увидев вошедших, богатый человек первым делом выпил объемистую стопку и закусил ее горстью капусты, которую нагреб в рот рукой. Поморщился, пожевал, аккуратно вытер руку большим носовым платком в сиреневую клетку и промычал что-то похожее на приветствие.

Честно говоря, Серега ожидал нечто более грандиозное. А тут – обычный рыхлый мужик с явной восточной кровью и свисающим на губы носом. Широкое и, может быть, когда-то красивое лицо перечеркивали сиреневые прожилки. Словом, по классификации видов – ханыга вульгарис. Такому место не на сияющей коже дивана перед плазменной панелью, а где-нибудь в гараже за откидным столиком, единственным святым убежищем от чад и домочадцев, решил Серега. В лучшем случае – где-нибудь на рынке, в глубине собственной палатки с просроченными полуфабрикатами.

Потом, спустя время, он понял, что так думали все, кто впервые видел Шварцмана. Свой интеллект Хозяин не носил на лице, а про манеры вообще говорить не приходилось…

– Вот, Иван Иванович, человек, о котором я вам говорил, – представил Серегу Саша Федотов. – Сергей Кузнецов. Планирую парня вместо Афанасьева.

– Тоже десантник? – спросил Шварцман, небрежно сплюнув остатки капусты на гладкий паркет с узорчатыми завитушками рисунка.

– Никак нет, внутренние войска, – сказал Серега.

Он сам не понял, откуда вырвалось это армейское «никак нет». Но, похоже, к месту.

– Парень стоящий, – добавил Саша Федотов. – Я навел справки.

Интересно, когда он успел?

– Ага. Горячие точки, интернациональный долг Родине, – сказал Шварцман, глянув на Серегу крупными и темными, как сливы, глазами. Взгляд у него был внимательный и умный. Цепкий взгляд, заранее уверенный в собственном превосходстве.

– Никак нет, – на этот раз Серега уже сознательно использовал военную терминологию. – Я еще при коммунистах служил. Охранял колонии с заключенными.

– Ну и как там? В колониях? – лениво поинтересовался Хозяин.

– Сидят… Кто не может выбраться.

Этот ответ понравился Ивану Ивановичу. Он покивал головой.

– Да, молодое поколение… – проворчал он. – Выбрало пепси, чтобы запивать гамбургеры…

К чему он это сказал, Серега не понял.

– Не такое уж молодое, – уточнил на всякий случай. – Я с шестьдесят четвертого года.