Фиолетовый гном

С ней было действительно хорошо, с ума сойти, как хорошо!

– Ты знаешь, мне, наверное, никогда не было так здорово с мужчиной, – призналась она.

Наверное? – мысленно придрался он.

Блядь? Ну и что? А какая в сущности разница?

Серега аккуратно притушил сигарету в пепельнице, погладил ее пальцами по спине, скользнул по симпатичным ямочкам над ягодицами, задержался там. Наклонился над ней и поцеловал в тонкую шею.

– Я люблю тебя, – сказал он.

Вот так! По-мужски! Веским словом перечеркивая всю потаенную рефлексию любовного треугольника. Любит – и точка! Бесстрашно готов переть ради высокого, светлого, как бык на ворота. Вот только ворота уже открыты и за ними улыбчиво поигрывает топором толстомордый мясник. «Пожалуйте, господин бычок, просим, просим…»

Любит? Когда-то он не мог сказать такие слова. Спал с женщинами – и не мог. Не хотел. Потом, постепенно – научился. Просто слова… Правила игры. Ничего личного, как любят говорить голливудские супермены, запихивая кого-нибудь в камнедробилку.

Теперь остается только самому понять, что это – крик души или «ничего личного»? А вдруг он ее действительно любит? – подумал Серега почти со страхом. Влюбился тяжело и надолго, как ни старался убедить себя в обратном, завивая дым веревочкой и заливая глаза литрами крепкого…

Светланка гибким, плавным, кошачьим движением перекатилась на спину. Заложила руки за голову, удовлетворенно потянулась сразу всем телом, раскинулась перед ним с естественным, даже каким-то первозданным бесстыдством.

Темно-коричневые соски грудей, маленькие белые треугольники на фоне загара, смуглая впадина живота, светлая полоска на бедрах, белесый, почти не видимый пушок на лобке. И – родинки, откровенные, как звездочки в небе. Голова кружится от этих родинок…

После душа, без косметики – совсем девчонка, хрупкая и беззащитная до щемящей нежности…

Первоклассная блядь!

Все-таки влип Серый брат… С налета влип, как муха в стакан повидла!

– Ты люби меня крепче, – попросила она. – Ты держи меня…

– Я буду тебя любить. И держать. Я же поручень, ты помнишь?

Она совсем по-детски шмыгнула носом и улыбнулась. Прижалась к нему. Хорошие духи, даже после трех часов секса она пахла приятно. Хорошими духами с терпким, полынным привкусом пота. Тоже возбуждающий привкус.

– Ничего, все будет хорошо-хорошо, – сказал он.

– Правда?

– Правда. Ты мне веришь?

– Верю.

– Вот и верь мне. Всегда…

Круглая луна хитро подмигивала ему через окно. Она все про всех знала и ничего никому не говорила…

Хорошо?

Кому-кому, а ему точно будет хорошо! – думал он немного спустя, когда посадил ее на такси и не торопясь возвращался домой по темной, засыпающей улице. Очень даже замечательно будет!

Серега Кузнецов – директор завода, все равно звучит! Пусть ширма, операция прикрытия, как угодно. Пусть только Шварцман возьмет его в зятья. Для начала… Серега не будет им сильно мешать, он покладистый, жизнь научила. Самое правильное – быть для начала покладистым. От покладистых не ждут выстрела в спину, от них ничего не ждут…

Если уж рассуждать до логического конца, что ему потом помешает убрать Шварцмана и самому стать на его место? Серега Кузнецов – почти олигарх! Звучит?

Потом, годы спустя, Серега сам пытался припомнить, как ему удалось договориться со Шварцманом. Кто начал первый, кто подхватил, как конкретно, какими фразами… Пытался – и не получалось. А ведь они договорились, вот в чем все дело! Потому что все это – и оглушительный минет в машине, и взрывной секс на его бывалой тахте – случилось уже потом. После того как они с Хозяином мысленно ударили по рукам, скрепляя своеобразную торговую сделку. Он, Серега, берет в жены принцессу Светланку, становясь таким образом чем-то вроде принца-консорта при королевском доме Шварцманов. А глава дома, Исаак Исаакович Первый, оставляет за собой преимущественное право на доступ к телу принцессы и общее руководство их будущей семейной жизнью. Детишек бы вам, да побольше, прозрачно намекнул Хозяин, не уточняя, впрочем, кто будет осуществлять сам процесс…

Вот так! Просто, понятно и совершенно по-скотски, если отбросить всю прикрывающую мишуру. Операция прикрытия в дальнейшем развитии. Так что гибкая, хрупкая принцесска у него в постели – это всего лишь утешительный приз, небольшой бонус, приятное дополнение, не больше. Если она, Светланка, искренне пыталась выбрать между двоими, «любимыми и уважаемыми», то они, эти двое, просто поделили ее между собой, как делят именинный пирог. Доля – Хозяину, и телохранителю кусочек с барского стола на блюдечке поближе к порогу.

Да, договорились…

Незаметно. Полунамеками, полуфразами, недомолвками. Ты меня понимаешь, я тебя понимаю…

Скользкие, обтекаемые разговоры. Настолько обтекаемые, что и памяти не за что зацепиться, не остаются они в памяти, ускользают. Пожалуй, за одно это доброго папика стоит грохнуть в счастливом будущем, злорадно думал Серега, сохраняя невозмутимое выражение лица.