Фиолетовый снег

– Вань, ты чего? Ты чего? – Пыталась выдернуться я из его сильных ручек. Не выдралась. Ручки оказались сильней и настойчивей. Он прижал мою голову к своей груди, и я услышала, как часто бьется его сердце.

– Вань, отпусти! Люди смотрят! Неудобно! – Промычала я.

Он, не выпуская моих рук, отстранился:

– Вот все Вам неудобно, все не по правилам! Светлана Васильевна! Я же скучал! И Вы по мне тоже! Я знаю. – Он погладил меня по голове, как маленькую. – А где Ваша машинка?

– Через два дома, на стоянке.

Ванька поднял брови:

– Почему? Мы никуда не едем?

– Мы, Ваня, идем. Я хочу тебе кое-что показать.

И мы пошли. Руку мою он так и не отпустил.

Пройдя один дом и половину другого, я завела его в подъезд, подошла к двери и открыла ее своим ключом:

– Вот здесь я теперь живу. Проходи.

У Ивана на лице расцвела счастливая улыбка:

– Правда?

– Да Ваня, правда.

– А муж? – Аккуратно поинтересовался он.

– В процессе развода.

– О, да! – Прищурил парень свои необыкновенные глаза. – Значит, еще немного, и Вы свободны?

– Типа того. Я тут тортик на новоселье купила…

Договорить не успела, так как была схвачена, подброшена под потолок, поставлена на ноги и поцелована в макушку.

– Так это все дело меняет! – Серебрился глазами Иван. – Вы даже не представляете, насколько!

Он быстро оглядел мои три с половиной предмета обстановки.

– Я только позавчера переехала… – Стала оправдываться я. – Ничего купить не успела. Вот, завтра собралась…

– Так. – Ванька что-то соображал. – Сидите дома, никуда не уходите. Я через час вернусь. Обещаете?

– А ты чего задумал? – С подозрением спросила я. – Не надо ничего делать!

– Вы обещаете никуда не уезжать? Или мне ключик забрать? – Парень протянул руку к висящему на крючке автомобильному ключу.

– Обещаю. – Сдалась я.

– Я быстро! – Сказал Иван и скрылся за дверью.

Прождала я минут сорок, когда услышала громкий стук в дверь. Звонок… Его тоже еще не купила. Надо не забыть вместе со светильниками посмотреть в электротоварах. Распахнув дверь, я увидела огромный куст белых роз. Иначе, наверно, не скажешь. Куст протиснулся в дверь, и за ним я узрела… Бортниковых. Обоих. Розы были в руках Александра Ивановича, огромная ваза – у Вани. Они оба смотрели на меня своими чудесными глазами и улыбались.

– Проходите… – Прижалась я к стенке. – Только смотреть еще не на что. И сидеть не на чем. Тортик на новоселье есть и его надо съесть.

Александра Ивановича я не ждала, но не хотелось портить Ване настроение своими капризами. Да и ни к чему это.

      Ванин отец, не отрываясь, смотрел на меня. А он действительно похудел. Даже лицо осунулось. Только глаза остались прежними: острыми и пронзительными.

– Ничего, – наконец хрипло проговорил он. – Вы давно здесь живете?

– Два дня. – Сказала я. – Все так скоропостижно получилось, что даже ничего не успела приобрести. Завтра поеду.

– Сказали бы мне, я бы помог.

– Мы не настолько близко знакомы, чтобы я со своими просьбами обращалась к Вам. К тому же бывшие ученики помогли. Перевезли вот.

– Пап. Она всегда такая! Я ей так обрадовался, а она пищит: «неприлично!». Светлана Васильевна, розы я поставил в воду, а новоселье справлять у Вас действительно не на чем. Идемте к нам!

Я беспомощно посмотрела на отца этого, не замороченного предрассудками, юноши. Но тот, к моему изумлению, обрадовался:

– Да, идемте, идемте к нам!

Пришлось брать тортик. Ключи у меня отнял Иван:

– Вы идите, а я закрою и догоню!

Мы вдвоем с Александром Ивановичем вышли из подъезда на улицу. Дул теплый, уже июльский, ветер. По голубому небу бежали легкие белые облака. Березки на газоне шумели зеленой листвой.

– Как живете, Светлана Васильевна? – Неожиданно спросил Бортников-старший.

– Хорошо. – Улыбнулась я. – Лето, тепло, отпуск. Что еще желать от жизни? А Вы?

Он посмотрел мне в глаза:

– Я прошу прощения за свою грубость в Новогоднюю ночь. Я… был неправ. Вы меня простите? Скажите, я могу надеяться, что однажды вы позабудете о моем глупом поведении? – Он осторожно взял меня за руку и поднес к губам. Мы остановились.

– Александр Иванович! Я не буду ничего обещать, но попытаюсь.

– Вы мне не доверяете?

– Я не доверяю никому.

– Почему?

– Все, кому я доверяла, в конце концов, меня обманывали. Не хочу разочаровываться опять.

– Я не собираюсь от вас ничего требовать, и заставлять мне верить. Просто… не отталкивайте. Вы согласны?

У меня закружилась голова от этих бездонных прозрачных глаз. Я смотрела в них и падала, падала…

– Попробую. – Выдавила из себя я хриплым шепотом. Меня затрясло от этого невысказанного напряжения. Александр Иванович поцеловал мою ладонь и приложил к своей щеке, как когда-то сделал его сын на Новогоднем балу.

– Спасибо за надежду, Светлана Васильевна!

Ванька нас нагнал, когда мы уже подошли к их подъезду. В руках у него была моя гитара.

***