Фиолетовый

– Ты чего это в сахаре валяешься? Новую маску для тела изобрела? А Стас где? Спит, поди?

Кира молчала. Рассказывать о гибели Стаса во второй раз за утро было невмоготу. Но Вадим был единственным, с кем она могла поговорить о своей проблеме. Конечно, этот красивый, душевный, но, к сожалению, совершенно беспомощный парень ничем не мог ей помочь – разве что выслушать и посочувствовать… А это сейчас было как раз то, что нужно.

Однако Кира ошиблась… Когда, сев рядом с коляской Вадима на пол и положив подбородок на его колено, она принялась рассказывать о том, что случилось, парень неожиданно напрягся, вцепился пальцами в ободья колес и помрачнел. Когда же Кира замолчала, нервно облизнув пересохшие губы, Вадим вдруг решительно встряхнул ее за плечо и приказал:

– Забери свои вещи – все, что есть – и идем отсюда, – и, видя, что Кира продолжает сидеть на полу, крикнул: – Слава, Серега, помогите девушке собраться! Она с нами едет.

Кира не могла поверить своим ушам, что значит – едет с ними? Куда? Зачем?

Охранники Вадима меж тем молча и быстро сбрасывали в чемодан и большую клеенчатую сумку-«китайку» вещи из старого шифоньера.

– Вадим…

– Все, молчи! – велел он, крепко держа ее за руку. – Нельзя тебе тут оставаться, это опасно, как ты не понимаешь? Те, кому Стас был должен деньги, не остановятся – им все равно, что ты ни при чем. А я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Переодевайся, не в халате же ехать.

Она подчинилась, как во сне взяла со стула джинсы и яркую лимонную майку с эмблемой танцевальной фирмы, прошла в ванную и переоделась. Когда она вышла, все было собрано и упаковано, даже ее косметика.

Кира оглядела вмиг опустевшую комнату, прихватила со столика у зеркала хрустальную балеринку, подаренную когда-то Вадимом. Сам он курил у окна, рассеянно глядя на улицу. Охранники уже унесли вещи вниз, вернулись и привычно подняли инвалидную коляску. Кира последовала за ними, замкнула дверь и подумала, что нужно как-то сообщить хозяйке о своем отъезде. Вадим словно ее услышал:

– Отдай ключи соседке. Ты ведь ничего не должна за квартиру?

– Мы платили за полгода вперед…

– Ну, вот и отлично. Отдай ключ и идем.

Не понимая, почему это делает, Кира подчинилась и позвонила в ближайшую дверь. Соседка только хмыкнула, сунула ключ в карман застиранного халата и пристально оглядела Вадима в инвалидном кресле и стоявших рядом охранников. На лице ее отразилось любопытство, но ничего сказать она так и не осмелилась.

Нестерпимый зной окутал Киру сразу же, как только она вышла из подъезда вслед за охранниками, аккуратно опустившими кресло с Вадимом на асфальт. Чуть правее от места, где сейчас стояла инвалидная коляска, вчера лежал Стас… Ночью шел дождь, и темного пятна на асфальте уже не было – все следы смыла вода. Если бы так же просто, как след крови, можно было смыть то, что творилось в душе Киры…

Вадим осторожно взял ее за руку, и девушка вздрогнула.

– Киринка… я понимаю, но… уже ведь ничего не исправишь. А Стас рано или поздно все равно бы закончил чем-то вроде этого… Может, ему еще повезло – что быстро и сразу, а не в мучениях.

Кира смахнула с ресниц слезы, заморгала часто-часто, чтобы не расплакаться. Вадим ободряюще погладил ее руку, сжал ее, потом оттолкнулся свободной рукой и покатился к машине, увлекая за собой и Киру.

– Вадик… а куда ты везешь меня? – спросила она уже в машине, и Вадим усмехнулся:

– К себе – куда же еще.

– Ты… да ты что?! Я не могу!

– Можешь. Куда ты пойдешь, а? Новую квартиру искать? Зачем? Мы с отцом живем вдвоем, дом огромный, места хватит. И прекрати сомневаться.

Вопрос о том, где же мать Вадима, уже давно волновал Киру, но спросить она так и не решалась, не было подходящего случая. Сейчас же она почувствовала, что может поинтересоваться.

– Вадик… а… почему вы живете вдвоем?

Молодой человек помолчал, глядя в окно на пробегавшие мимо машины, вздохнул, потер переносицу и сказал:

– Потому что мама погибла шесть лет назад. И погибла из-за… – он запнулся на мгновенье, но потом вдруг словно решил для себя что-то и продолжил: – А-а, все равно узнаешь. Она погибла из-за отца. И я из-за него – такой.

– Как… как – из-за него? – выдохнула Кира, схватившись непроизвольно за ногу Вадима и ощутив под рукой пустую брючину.

– А вот так, Киринка… Батя-то мой в прошлом был очень непростой товарищ… Ну, а на каждого непростого находится кто-то более сложный. Слышала – «против лома нет приема – если нет другого лома»? Ну, вот – и против папашки моего другой нашелся.

– Я не понимаю…

– Да что тут понимать – перешел отец дорожку одному очень крутому дяде. Делиться не захотел. У дяди было другое мнение. Ну, вот и решил он одним махом все разрулить. Нанял человечка, тот сел в засаду на дороге из поселка. Да только в тот день на папиной машине мы с мамой в город на тренировку поехали… маму сразу насмерть… а мне обе ноги оторвало и колени раздробило так, что пришлось выше ампутировать. Вот и все. Деньги папаша отдал – да что толку? Маму не вернешь… и я… – Вадим скривился, тяжело вздохнул и добавил: – Я как раз к турниру готовился в Европе…

– Вадик… прости…