Firefly. Машина иллюзий

Однако после Инары тем не менее в шаттле что-то осталось.

Мэл повел носом и с силой втянул в себя воздух.

Да, вот он – еле уловимый аромат благовоний, очень слабый, едва ощутимый. Он немного напоминал запах роз, но к нему примешивалось что-то более тяжелое и насыщенное – возможно, аромат пачули.

Запах висел, словно эхо в концертном зале, когда оркестр уже сыграл последние ноты симфонии. Мэл стоял и наслаждался им.

Для него это превратилось во что-то вроде ритуала: утром, еще до того как все проснулись, он заходил в шаттл и в течение нескольких секунд вдыхал запах, который для него стал неразрывно связан с Инарой Серра.

Запах радовал Мэла. Он пробуждал в нем печаль.

И, что самое главное, этот запах разжигал в нем ярость.

Мэл злился на нее.

Он злился на себя.

Вчера Кейли сказала правду: команда плыла без руля и без ветрил, дрейфовала. Мэл не занимался активными поисками работы, а брал только то, что само плыло в руки, и не строил никаких долгосрочных планов. Возможно, таких планов вообще никогда не было, но определенная последовательность в действиях Мэла существовала, и одна работа обычно тянула за собой другую. Компаньонка на борту корабля приносила пользу, и то же самое можно было сказать и о проповеднике. Они придавали команде «Серенити» столь необходимую ей респектабельность и, кроме того, обеспечивали так нужное прикрытие для темных делишек Мэла. Но теперь Инары и Бука на борту не было, а с ними, казалось, исчезла и дисциплина.

Конечно, еще оставались Тэмы. Саймон Тэм – воспитанный, получивший хорошее образование в частных школах – определенно был человеком первого сорта.

Однако в нагрузку к Тэму прилагалась проблема – его сестра.

Если Саймон был ценностью, то Ривер, напротив, обузой. Когда-то федералы проводили над ней тайные эксперименты, а теперь, когда Саймон вырвал ее из их лап, хотели вернуть заблудшую овечку себе. Они мечтали извлечь прибыль из своих инвестиций, и, если им удастся найти Ривер, это, без сомнения, плохо закончится и для команды корабля, на котором она укрывается.

Иными словами, врач на борту был полезен, но присутствие на «Серенити» его сестры все осложняло.

Но это можно исправить. У Мэла были планы на Ривер. С ее сверхъестественными особенностями – особенно способностью читать мысли и невероятными боевыми навыками – она вполне могла стать для него тузом в рукаве. Может, именно благодаря ей в жизни Мэла закончится полоса неудач. Если бы только ему удалось найти способ, который позволит ей работать вместе с остальной командой, найти для нее подходящую роль на борту «Серенити», то, возможно, это бы все изменило. Конечно, это нужно сделать так, чтобы не привлечь к ним нежелательное внимание Альянса…

– Есть и другой вариант: ты мог бы оставить ее в покое и не мешать ей жить своей жизнью, – сказала Инара.

Мэл едва не подпрыгнул до потолка.

Он стремительно развернулся и увидел ее: она сидела на одном из диванов с алой обивкой.

Нет. Инара никогда не сидела просто так. Она принимала позу на диване: спина прямая, руки сложены на коленях. Воплощение элегантности и самообладания, Инара сейчас походила на аристократку с одного из портретов времен Старой Земли.

– Ривер – просто девочка-подросток, – продолжила Инара. – Да, подросток с проблемами, но ученые Альянса превратили ее в жертву. И если ты будешь использовать ее – эксплуатировать ее, – то она снова станет жертвой. И тогда, Мэл, ты ничем не будешь отличаться от злодеев из Альянса.

– Инара… – выдохнул Мэл. – Что ты… То есть как…

– Подойди. Сядь. – Инара похлопала по дивану.

Мэл оцепенел. Не понимая, что происходит, он сделал так, как ему было велено.

Инара взяла его за руку. По сравнению с ее рукой ладонь Мэла казалась грубой, словно покрытой наждачной бумагой.

Он заметил золотое кольцо на безымянном пальце ее левой руки. Раньше он его не видел. Инара носила много разных колец, но на этом пальце – никогда.

– Посмотри на меня, – сказала ему Инара.

Мэл поднял голову. Эти темные карие глаза – такие мудрые, в них так много сострадания. Во де тьан а! Как он скучал по этим глазам, как он мечтал снова их увидеть…

– Инара, ты вернулась? – спросил он, не смея в это поверить. – Навсегда?

– Ты о чем, Мэл? Я никуда не уходила.

– Да нет же. Синон, Дом Мадрасса, помнишь?

– Глупыш, я уже много лет не была в Доме Мадрасса. Ты прекрасно знаешь, где мы сейчас.

Она обвела рукой полукруг, призывая Мэла оглядеться.

Они были в просторной гостиной в доме, который стоял на склоне холма над широкой зеленой долиной. Из огромных окон открывался панорамный вид на лес, реку и заснеженные вершины гор вдали. На балконе в клетке чирикали две экзотические птички, а снизу, из леса, доносился мощный хор диких птиц, и их радостная песня летела к небесам.

Часть мебели Мэл узнал – раньше он видел ее в шаттле Инары. Но здесь было и что-то новое: полупрозрачные сиреневые занавески, которые раздувал мягкий ветерок, целая армия пухлых, улыбающихся статуй Будды; радостно журчащий фонтан; обеденный стол с блюдами из кованой меди и изящными стеклянными бокалами.