Фирма

Техник бросил взгляд на панель с часами.

– Две минуты четырнадцать секунд назад. В его кабинете на втором этаже.

– Черт! Черт! Она собирается бросить его или нет? Никакой болтовни о разводе или о раздельном проживании?

– Нет. Мы бы знали об этом. Они только спорили о его рабочем дне, он нелестно отзывался о со родителях, но ничего другого.

– Да, да. Соединись с Маркусом, узнай, слышал ли он что-нибудь такое. Прослушай все записи – вдруг мы что-то упустили. Черт побери!

Эбби направилась в Кентукки, но так и не добралась туда. После часа езды к западу от Нэшвилла она съехала с автострады номер сорок и повернула на север, на шоссе номер тринадцать. Дорога позади ее машины была пуста. Время от времени она сбрасывала скорость с восьмидесяти до пятидесяти миль в час, но и тогда в зеркальце не замечала ни одной машины. В крошечном городке Кларксвил, неподалеку от границы штата Кентукки, она свернула на шоссе номер двенадцать. Примерно через час она вкатила в Нэшвилл по какой-то почти разбитой колее; красный “пежо” быстро затерялся в потоке автомашин.

Эбби припарковала автомобиль на стоянке для убывающих около городского аэропорта и на автобусе добралась до здания аэровокзала. В кабинке женского туалета на первом этаже она переоделась в шорты цвета хаки, кроссовки и синий вязаный пуловер. Для такого туалета в Мемфисе сезон еще не наступил, но она отправлялась в места с более теплым климатом. Волосы собрала конским хвостом и засунула под воротник. Переменила темные очки, сунула в сумку платье, туфли, пояс с чулками.

Минуло почти пять часов с того момента, как она выехала из Мемфиса. Поднявшись по трапу самолета авиакомпании “Дельта”, она предъявила свой билет и попросила найти ей место у окна.

Ни один рейс авиакомпании “Дельта” в свободном мире не мог миновать Атланты, но, к счастью, ей не пришлось делать пересадку. Она сидела у иллюминатора и ждала, когда на шумный аэропорт упадет ночная тьма. Она нервничала, но старалась не думать об этом. Выпила стакан вина, углубилась в “Ньюсуик”.

Через два часа она вышла из самолета в Майами. Быстро прошла через все здание, привлекая к себе взгляды мужчин, но не обращая на них внимания. Обычная дань восхищения и похоти, сказала она себе. Ничего больше.

У единственного в аэропорту выхода на посадку на самолеты Кайманской авиакомпании она показала контролеру свой билет в оба конца, свидетельство о рождении и водительские права. Какие милые люди, эти кайманцы, вот только откажутся впустить вас к себе на острова, если у вас на руках нет еще и обратного билета. Пожалуйста, приезжайте к нам и оставляйте у нас свои деньги, а потом убирайтесь. Пожалуйста.

Усевшись в уголке маленького переполненного зала ожидания, она попыталась читать. Молодой отец рядом со своей симпатичной женой и двумя детишками начал пристальным взглядом изучать ее ноги, но никто этого, кроме нее самой, не замечал. Вылет рейса на Большой Кайман состоится через тридцать минут.

С некоторым трудом раскачавшись, Эйвери вошел наконец в деловой ритм и провел в джорджтаунском отделении “Королевского банка” Монреаля целых семь часов. Когда к пяти часам дня он покидал небольшой конференц-зал, где он работал, все помещение было заполнено компьютерными распечатками и итоговыми справками по счетам. Завтра он со всем закончит. Ему был необходим здесь Макдир, однако обстоятельства складывались так, что планы приходилось менять на ходу. Эйвери чувствовал себя изнуренным работой и жаждой. А еще ему была нужна женщина.

В баре “Румхедс” он взял банку пива и стал прокладывать своим загорелым мускулистым телом дорогу к внутреннему дворику, где можно было попытаться найти столик. В то время как он с невозмутимым видом проходил мимо игроков в домино, Тэмми Гринвуд Хэмфил, едва заметно нервничая, но небрежно пробралась через толпу и уселась у стойки бара. Глаза ее неотрывно следили за Эйвери. Загар у нее был домашний, высиженный под ультрафиолетовой лампой, некоторые участки кожи смотрелись явно более темными, чем соседние. Но I* целом такому загару в конце марта можно было позавидовать. Волосы ее уже не были обесцвечены: она выкрасила их в цвет теплого песка, косметику наложила крайне скупо. Бикини являл собою произведение искусства: ярко-оранжевый флуоресцирующий треугольник между ее обольстительных бедер просто требовал к себе внимания. Безукоризненной формы грудь так растягивала узенькие ленточки купальника, что те готовы были лопнуть. А увидя Тэмми со спины, можно было бы решить, что на ней вообще ничего не надето. Ей было сорок, но не менее двадцати пар голодных глаз проводили ее до высокого стула в баре, где она потребовала себе содовой и закурила сигарету. Тэмми пускала дым и во все глаза смотрела на Эйвери.

Эйвери был настоящим волком. Он выглядел хорошо, и знал это. Прикладываясь к банке с пивом, он медленным внимательным взглядом изучал каждую женщину в радиусе пятидесяти метров вокруг себя.