Фирма

«Дипломированный бандит», — вертелась в его голове совершенно ненужная сейчас мысль. Ненужная и даже вредная, поскольку она неожиданно развеселила Портнова и он не смог сдержать улыбку, совершенно неуместную в данном случае.

— Весело, — констатировал Грек без улыбки. — Тебе весело. Что ж, неплохо. Молодец. Ну, Леша, тебя можно поздравить, как я слышал?

— Если слышали, Георгий Георгиевич, то что нам долго рассусоливать? Вы же все знаете. Говорите, что вы хотите?

— Ну-ну. Ты не груби. Сам обосрался, теперь хамишь.

Грек не испытывал ни малейшей жалости к Портнову. Он не любил людей, которые не только не могут заработать себе на жизнь столько, сколько им нужно или кажется необходимым, но и не способны удержать в руках то, что есть, что попало к ним либо по воле случая, либо по причине внезапной вспышки деловой активности.

В этом смысле Георгию Георгиевичу были очень близки размышления Бояна о русских людях, в большинстве своем не способных обеспечить самостоятельно ни себя, ни свою семью, ни потомков.

«Русские делают все возможное, чтобы не оставить после себя никакого наследства», — сказал Толик во время их последней встречи, и Грек запомнил эту фразу. Сейчас ему казалось, что она удивительно подходит для сидящего напротив него слабака, не сумевшего удержать в руках золотую рыбку и вот теперь глупо улыбающегося. Ожидающего решения своей участи, для облегчения которой он не может и не хочет даже пальцем пошевелить.

— Не груби, Леша, — еще раз повторил Грек. — А лучше слушай, что я тебе скажу. Времени у меня мало, так что разговор наш будет недолгим. Попал ты крепко. И взять с тебя нечего. Что же остается в таком случае?

— Не знаю, — честно ответил Портнов.

— Ну конечно. «Не знаю»! Другого ответа я не ожидал.

— А что вы можете предложить?

— Отрабатывать будешь, — спокойно сказал Грек.

— Да пожалуйста. Только что это за работа, на которой я такие деньги смогу отбить?

— Есть работа. Встанешь в клубе вместо Кудрявцева.

— Где? — Портнов поднялся со стула.

— В «Перспективе». Будешь выполнять его функции. Все. Понял меня?

— Его функции… Так, насколько я понимаю, это…

— И это тоже.

— Но я ведь… Георгий Георгиевич…

Портнов прекрасно понял, о чем идет речь. Знал он и о таинственном убийстве Кудрявцева — об этом шумела вся Москва. Самая распространенная версия сводилась к тому, что Роман Кудрявцев торговал наркотиками в своем клубе, за что и был, скорее всего, убит.

— Вместо него… Это значит…

— Это значит, будешь там делать то, что тебе скажут. Работа — не бей лежачего. Как раз для тебя. Товар взял, товар сдал. Все. Эта работа стоит денег. Вот на ней и отработаешь. Думаю, за год — вполне. А потом все тебе уже в плюс пойдет. Понял?

Портнов молчал. Это было, пожалуй, худшее из всего, что могло с ним произойти. Лучше бы сразу убили… Так ведь все равно этим кончится. Алексей понимал, что Грек просто подставляет его, использует как жертвенную пешку в какой-то своей сложной игре.

— Что ты думаешь? У тебя есть другие предложения?

— Нет…

— Тогда все. Время позднее. А у меня еще дела. Завтра будь вечером в клубе. Тебя введут в курс дела.

— А ты сам-то веришь в то, что Кудрявцева убили эти ребята? — Шурик поставил на стол бутылку водки, которую крутил в руках, разглядывая этикетку.

— Ребята? Какие ребята?

Следователь городской прокуратуры Буров взял бутылку и наполнил свою рюмку.

— Как это — какие? Те самые. Наркоты. Музыканты, — уточнил Шурик.

— Да ты чего? С ума сошел? За фраера меня держишь? Тут и к бабке не ходи, любому ясно, что подстава в чистом виде. Даже не очень замазанная. Так, на скорую руку все слеплено. Уторчались ребятки, потом явился киллер, которого они все, скорее всего, знали. Пустили его в дом, он ребяток еще больше удолбал — в лаборатории до сих пор колдуют над анализами крови, не могут разобраться, что за гадостью их там накачали. Включая, кстати, и самого Кудрявцева. Потом, когда все вырубились, киллер спокойно шлепнул кого надо, ствол пристроил к пареньку и не спеша ушел прочь. Вот и вся история.

— А парни, значит, все равно сидеть будут?

— Будут. Или ты считаешь, что они должны на свободе гулять? Наркоты в законе. Все дилеры ими охвачены, все бляди московские, все тусовки наркотские. Последнее время они даже с кокаина слезли, жестко на гере сидели.

— А ты сам разве не сидишь?

Следователь прищурился.

— Тебе-то какое дело, Шурик? Ты что у нас, ангел без крыльев?

— Нет, я не ангел. Просто убийство вешать на мальчишек…

— Вешать, не вешать… Я считаю, что им на свободе гулять нечего. Заслужили вполне. Не сегодня-завтра сами бы влезли в какую-нибудь гадость. Они социально опасны, Шурик, неужели не понимаешь? Им нельзя давать по Москве гулять. Они уже все на финишной прямой. А зона им только на пользу пойдет. Мы уж постараемся…

— Ну конечно. Вы постараетесь.

— Мудак ты, Александр Михайлович. Не перебивай меня, бога ради. Ты же не дослушал того, что я хотел сказать.

— Пожалуйста, продолжай. Очень интересно.