Фирма

— Да разводимся мы, Оленька. Как говорили в дни моей молодости, «любовь ушла, завяли помидоры».

— Серьезно?

Ольга поставила одну ногу на край ванны и замерла.

— Вполне, — скромно ответил Гольцман. — У нее свои пристрастия, у меня свои. — Он положил руку на колено Стадниковой.

— Хм… Ну, это мы еще обсудим, — сказала Ольга. — Конечно, оставайся… Мне одной, сам знаешь… Все не могу привыкнуть.

— Ладно. Пошли по кофейку, что ли.

Ольга накинула халат, Гольцман натянул спортивный костюм, и они направились в кухню.

Когда выпили по первой чашке, Стадникова вопросительно посмотрела на Бориса Дмитриевича.

— Ты чего? — спросил Гольцман.

— Мы о делах вроде собирались поговорить. Как там наши финансы? Каков расклад?

— Нормальный расклад, Оля. Я же тебе говорил про фонд.

— Ну, говорил. Только я ничего не поняла.

Гольцман встал и налил себе и Ольге по новой порции кофе.

— Понимаешь, не понимаешь — не важно. Я предлагаю тебе стать его президентом.

— Президентом чего?

— Не валяй дурака. Президентом фонда «Город».

— Зачем?

— Затем, что мне нужен президент. Я не могу все на себя взваливать. А кроме того, ты, как вдова Лекова…

— О господи! Сколько можно!

— Сколько нужно, столько и можно. Тебе деньги нужны?

— Нужны.

— Вот. А деньги, милая моя, надо зарабатывать. Они с неба ни на кого не падают.

— Это ясно.

— А раз тебе ясно, говори — будешь в фонде работать?

— Ха! Так я же ничего в этом не понимаю!

— Тебе ничего и не надо понимать. Там вообще делать нечего. К тебе будут приходить люди, приносить разные проекты и просить под них денег. А ты будешь рассматривать эти проекты. Вместе со мной, конечно. И мы вместе будем решать, как и что делать.

— А откуда у нас на все это деньги?

— От инвесторов. Например, от западных фирм — тех, что желают принять участие в судьбе нашего города, в подъеме культурной жизни северной столицы, если выражаться пафосно. Местные инвесторы, кстати, тоже есть…

— Бандиты, что ли?

— Ну, бандиты. А что?

— Да нет, мне по фигу. Только скажи, а не стремно с ними работать?

— Оленька! Сейчас так все смешалось… Как сказал поэт, «смешались в кучу кони, люди…» С ними работать не более стремно, как ты выражаешься, чем с любым другим партнером. Потому что если партнеру что-то не нравится, он идет к тем же бандитам за помощью. А мы с ними напрямую работаем. Понимаешь? Это намного безопасней. Потому что теперь уже они от нас будут зависеть.

— То есть ты, Боря, крестный отец?

— Оля! Не путай кино с жизнью. В жизни все буднично и скучновато. За исключением способов тратить деньги. А этой романтики, этих оленьих глаз Аль Пачино и в помине нет.

— Конечно. Стоит только муженька моего вспомнить.

— Вот именно. Рок-герой. Кстати, давай и на эту тему поговорим.

— А что, есть новости?

— Есть темы. Надо обсудить.

— Ну что же, обсуждай.

— Смотри. Месяца через два можно провести Лековский фестиваль.

— О боже…

— Перестань, Оля. Дело хорошее. Народ-то его любил и любит. Особенно сейчас. У нас вообще любят покойников. Чтобы тебя по-настоящему признали, надо умереть.

— Это точно, страна некрофилов. Еще Гоголь заметил.

— Вот! А фестиваль можно провести шикарный. Выпустим видео-аудиопродукцию. Сделаем книгу — собрание песен, нот. Плакаты, футболки… Представляешь, что все это для нас значит?

— Неплохие бабки, как я понимаю.

— Правильно понимаешь. Кстати, о бабках…

Гольцман вышел в прихожую, вернулся со своей сумкой и вынул из нее пачку бумаг.

— Подпиши-ка мне вот тут…

— Что это?

— Расписка. В получении денег. Я тебе плачу наличными, чтобы ты не парилась с налогами.

— А за что?

— Ну, скажем, в рамках нашего с тобой первого договора. Мы выпустили компакт с ранними песнями твоего мужа. Продается уже. Компакт и кассета.

Ольга посмотрела на лист бумаги, протянутый ей Гольцманом.

— Ого! Две штуки?

— Да.

— А я слышала, компакты сейчас плохо продаются…

— У кого как. Голь на выдумку хитра, — таинственно заметил Борис Дмитриевич. — Но это отдельный разговор.

Оля поставила подпись. Борис Дмитриевич тут же достал из сумки тонкую пачку зеленых купюр, перехваченную резинкой.

— Держи. А насчет фонда подумай. Но я бы тебе советовал принять предложение. Во-первых, трудовая книжка ляжет… У тебя она, вообще говоря, есть?

— Где-то валяется.

— Пусть она лучше в нашем отделе кадров валяется. Знаешь, ситуация в стране меняется. Неизвестно еще, может быть, эти трудовые книжки нам всем понадобятся. В любом случае вещь нужная. Даже сейчас. У тебя загранпаспорт есть?

— Ну есть. Только уже просрочен, наверное.

— Вот видишь. Надо новый делать. А без трудовой книжки ты замучаешься всякие справки собирать. Конечно, мы поможем, оформим без проблем, но все же советую документами не разбрасываться. Пусть трудовая лежит в фонде, она же каши не просит.

— Ну, если ты считаешь, что так лучше…

— Лучше, лучше. Однозначно.

— Хорошо. Что еще?

— Еще? Зарплата. В фонде положим тебе штуку в месяц официально.

— Баксов?