Фирман султана

Здесь собралось почти все население Дубовой Балки. Одного взгляда на опечаленных, заплаканных женщин, притихших детишек, взволнованных старых мужчин и седых дедов, а особенно вооружённых по-походному казаков было достаточно, чтобы сообразить — провожают мужчин на войну.

Все обратили внимание на запорожцев. К Звенигоре тут же пробилась через толпу заплаканная женщина, схватила за стремя. Арсен сдержанно поздоровался.

Она подняла вверх распухшее от слез лицо.

— Арсен, голубчик, скажи ты моему антихристу — может, тебя хоть послушает! С тех пор как приехал с твоей сестрой, как подменили человека — все за вояку себя выдаёт! Вместо того чтобы косить и жать, вскочит на коня и мчится в степь. Там саблею рубит бурьяну головы, стреляет из мушкета… Все в казаки лезет… А сегодня — бедная моя головушка! — вместе со всеми собирается в войско… Бросает меня с малыми детками сиротою несчастною! А-а-а!..

Она прижалась к ноге Арсена и зарыдала.

«Антихрист» стоял в стороне, уныло глядел на жену и на запорожцев. Это был Иваник. На боку у него была сабля, а в руках мушкет. Казацкий жупан складками свисал с его узких плеч, шапка налезала на самые уши, но человечек этого не замечал и лихо подкручивал реденькие усы.

— Зинка, буде тебе! Поплакала — и хватит! Все равно по-моему получится, знаешь-понимаешь… Как надумал, так и сделаю!.. Турки идут, а я на печи буду сидеть? Эвон чего надумала… Ну нет, я воевать иду! Ещё, чего доброго, какого-нибудь пашу притяну тебе на аркане…

— А чтоб тебя в омут затянуло, ирод проклятый! Ты из меня все жилы вытянул! — Дородная молодица отпустила стремя и накинулась на мужа: — Чтоб я забыла тот день, когда под венец с тобой стала, бродяга несусветный!..

Звенигора не имел времени выслушивать проклятия и плач взволнованной женщины и тронул коня. Издали он увидел Стешу и Златку, которые, расталкивая людей, бежали к нему.

— Арсен!

Обе мчались рядом, но перед самым конём казака Златка вдруг нерешительно остановилась, а Стеша прижалась к брату. Наклонившись и поцеловав сестру в пылающие щеки, Арсен протянул руки к Златке, словно подбадривая её. Златка оглянулась кругом. Сотни глаз смотрели в этот миг на неё, следили за каждым её движением и взглядом.

Видя, что девушка все ещё колеблется, Арсен поравнялся с ней. И вдруг, неожиданно для всех и прежде всего для самой Златки, подхватил её под руки, поднял и посадил перед собою на коня.

— Ой, Милый, что ты делаешь? — испуганно шепнула девушка. — Люди же!

— Пусть смотрят! Чтобы знали, что ты моя!.. Тебя здесь не обижали?

— Нет.

— А воевода как?

— Уже поправляется понемногу. Вчера впервые сам по хате прошёл.

Они медленно ехали вдоль хутора: впереди Звенигора со Златкой и Стешей, державшейся за стремя, а позади, немного отстав, запорожцы.

У самого двора Стеша дёрнула брата за рукав. Арсен повернулся к ней. В глазах девушки невысказанный вопрос.

— Что тебе, сестрёнка?

Стеша вспыхнула.

— Арсен, а что я хочу тебя спросить… — начала нерешительно.

— Говори.

— А где один твой товарищ?

— Какой?

— Ну, такой белокурый… Романом звать…

Арсен внимательно посмотрел на Стешу. Теперь от его взгляда не скрылось замешательство, овладевшее девушкой, и краска, ещё гуще покрывшая щеки. А-а, так вот оно что! Какого-нибудь часа оказалось достаточно, чтобы она заприметила и роскошный пшеничный чуб Романа, и его стройную фигуру, и всю его спокойную голубоглазую красу.

При упоминании о донском казаке лицо Арсена помрачнело. Стеша заметила это.

— Погиб? Ранен? — тревожно вскрикнула.

— Ну с чего ты взяла? — медлил с ответом Арсен. — Живой он. В Чигирине остался…

— Не захотел сюда ехать с тобой? — В её голосе зазвучало чувство оскорблённой гордости.

— Да нет! Его там… важные дела задержали… А тебе зачем? Ты, случаем, не того…

Стеша вдруг отпустила стремя и, не отвечая, побежала открывать ворота. Арсен, глядя на её стройные ноги, сверкавшие из-под плахты[23], на чудесную русую косу, грустно улыбнулся. Разговор напомнил ему об опасности, в которой оказался его товарищ, о том, что задерживаться в Дубовой Балке он не имеет права.

Запорожцы въехали во двор. На крик Стеши первым из хаты выскочил Яцько. За ним выбежала мать. Наконец, поддерживаемый под руки Якубом и дедом Оноприем, вышёл на крыльцо воевода Младен.

Арсен переходил из объятий в объятия. Спыхальский тоже, на правах старого знакомого, здороваясь, целовался со всеми, наполняя двор своим могучим голосом. Метелица, Секач и Товкач степенно отвешивали традиционные запорожские поклоны.

Мать сразу начала собирать на стол. Ей помогали Стеша и Златка. Мужчины сидели на бревне, вели оживлённую беседу. Каждому было о чем спросить и рассказать. А пан Спыхальский успевал на обе стороны: помогал женщинам носить еду, кувшины с вишнёвкой и сливянкой и подбрасывал в общую беседу свои неожиданные смешные словечки.