Фирменный поезд «Фомич». Повесть

Валерий Михайлович хохотнул.

- Все правильно, - сказал Степан Матвеевич. - Универмаг - достояние общественное.

- Я, - сказал Валерка. - Мы. Весь отряд.

- Весь не надо. Достаточно четверых, - сказал Граммовесов.

- Запишите. Я, Валерий Стинцов. Михаил Кафтанов. Погорелов. Бражников. Мы пойдем! - И прозвучало это так, словно они пойдут грудью на огневую точку. А может, правда пошли бы…

- Отлично, - сказал Степан Матвеевич. - Вы, Валерий, руководитель этого строительного отряда?

- Да, Степан Матвеевич. Отряд доверил.

- Это хорошо, хорошо… Ваш отряд - единственная организованная у нас в поезде группа. Все пассажиры едут сами по себе. Между ними никакой связи. Чисто механическое смешение. А у вас командир. У вас дисциплина. Один за всех, все за одного. Но главное - организованность и дисциплина.

- Знаем мы, какая у них в отряде дисциплина и организованность, - насмешливо и зло протянул Семен.

Ну и тип! Ведь это он снова про меня и про Ингу.

- У нас дисциплина железная, - твердо сказал Валерка. - У нас все комсомольцы. Мы и не с такими делами справлялись.

Тут он, конечно, хватил немного лишку, но понять его было можно: за свой отряд болел сейчас душой справедливый Валерка.

- Вот ваша организованная единица пусть и возьмет шефство над поездом, пока все не кончится к общему благополучию. Проведите беседы, помогите с раздачей пищи, да мало ли что еще… Не допускайте паники, ненужных слухов. Назначьте в каждый вагон по нескольку ответственных. Пусть они людей займут. Можно даже лекции прочитать о международном положении, например.

- Лекции у нас есть кому читать, - обрадовался Валерка. - У нас даже самодеятельность есть. Можем концерт организовать.

- Можно и концерт, только не сегодня. Пусть люди отдохнут. А вот завтра может и концерт понадобиться.

- Наш отряд все сделает, Степан Матвеевич! У нас, знаете, какие ребята и девушки в отряде подобрались! Мы уже второй год ездим в Фомскую область на свинарники.

- Ну и молодцы!

Степан Матвеевич коротко и толково объяснил, что нужно сделать. Адресов мы, понятно, не знали. Но тут уж ребята должны были поработать своими головами.

24

- Пошел, - сказал Валерка и остановился возле макета магазина. Что дальше, он не знал. Да и никто не знал, кроме Семена и Валерия Михайловича.

- Вот что, товарищи, - обратился к ним Степан Матвеевич, - положение с поездом очень серьезное. Я думаю, вы сможете отбросить всякое недовольство, наши с вами разногласия. В поезде дети и старики. Нам нужна ваша помощь. Пожалуйста, покажите, как это делается.

- Мое! И никого это не касается, - отрезал Семен. Он словно сдурел с этим магазином, а ведь вполне нормальным человеком был до этого случая.

- Пожалуйста, товарищ Кирсанов, - попросил Степан Матвеевич.

- Нет и нет!

- Ну хорошо. Вы, Валерий Михайлович. Ведь женщины и дети.

- Валерий Михайлович! - взвился Семен. - Не показывайте им! А сами! Пусть сами попробуют! А то на все готовенькое, ложечкой к ротику. Ешьте, детки, кашку!

- Тут, Семен, перегиб получается, - словно очнувшись, сказал Валерий Михайлович. - Почему не помочь? Ведь человек человеку друг, товарищ и этот… Ну, в общем, понятно. Особенно сдружившимся на стройке студенткам и студентам. Гиблое дело. Я, как декан факультета журналистики, не могу не помочь товарищам.

- Перебежчик! - заорал на него Семен.

- Не орите на меня, товарищ Кирсанов, - повысил голос и новоявленный декан. - Успокойтесь. Люди в беде. Да какое право вы имеете отказывать им в просьбе? Вы что, действительно считаете себя собственником этого доходного дома? Ош-шибаетесь! Глубоко ош-шибаетесь! Это здание, макет, если хотите, общественное достояние, реликвия человеческого общества! Это… это! Да у меня даже слов нет, чтобы выразить все накипевшее в моей душе. Не мешало бы вам вспомнить, что у вас едет жена в этом же поезде и, заметьте, в качестве простой пассажирки.

Семен молчал. Он о чем-то думал. Что-то новое открылось ему. На Ивана он посмотрел с любопытством.

- Товарищ Крестобойников! - взмолился Степан Матвеевич.

- Понимаю, понимаю. Рублей хотя бы двести…

- Каких рублей?

- Да можно и в разных купюрах. Заимообразно.

- Это за показ, что ли? - не утерпел Иван.

- За показ деньги платят. Шучу, шучу. Деньги нужны совсем на другое. И потом, ведь заимообразно.

- Деньги соберем, - сказал Степан Матвеевич. - Артем, пишите. Придется складываться. Кто сколько может?

Денег у меня уже не было. Ничего я не мог сложить с другими. Но деньги нашлись. И не только в нашем купе. Я записывал.

Валерий Михайлович принял деньги с достоинством и еще раз заверил, что берет их заимообразно. Он высвободил ноги из валявшихся на полу простыней и шагнул к макету.

- Уйдет, - убежденно сказал Валерка. - Как пить дать, уйдет.

- Туфли? - нисколько не обиделся Валерий Михайлович. - Туфли ведь остаются здесь.

- Туфли жмут.

- Жали, да перестали. Растоптались, так сказать.

- Все равно уйдет, - повторил Валерка.

- Я могу и не экспериментировать, - предложил Крестобойников.

- Прошу вас, - сказал Степан Матвеевич.