Фирсов Русские флотоводцы

«По случаю ожидания сюда неприятеля, который, пользуясь своим численным превосходством, оттеснил наши войска и грозит атакой северному берегу Севастопольской бухты, следствием которой будет невозможность флоту держаться на позиции, ныне занимаемой, выход же в море для сражения с двойным числом неприятельских кораблей, не обещая успеха, лишит только бесполезно город главных своих защитников, я, с позволения его светлости, объявляю следующие распоряжения, которые и прошу привести немедленно в исполнение... Корабли затопить на фарватере. Людей, оставшихся от затопленных кораблей и от стрелковых и абордажных батальонов, оставить на кораблях для действия артиллерии по балкам северного берега до тех пор, покуда потребуется, а потом составить из них батальоны, для усиления уже образованных».

Два дня спустя Корнилов обратился к защитникам Севастополя:

«Товарищи! Войска наши после кровавой битвы с превосходящим неприятелем отошли к Севастополю, чтобы грудью защитить его.

Вы пробовали неприятельские пароходы и видели корабли его, не нуждающиеся в парусах. Он привел двойное число таких, чтобы наступить на нас с моря; нам надобно отказаться от любимой мысли — разразить врага на воде. К тому же мы нужны для защиты города, где наши дома и у многих семейства.

Главнокомандующий решил затопить 5 старых фриблей на фарватере: они временно преградят вход ни рейд и, вместе с тем, свободные команды усилят войска.

Грустно уничтожать свой труд: много было употреблено нами усилий, чтобы держать корабли, обре-чеиные жертве, в завидном свету порядке, но надобно покориться необходимости.

Москва горела, а Русь от этого не погибла, напротив, стала сильней, Бог милостив! Конечно, Он и теперь готовит верному ему народу русскому такую же участь.

Итак, помолимся Господу и не допустим врага сильного покорить себя. Он целый год набирал союзников и теперь окружил царство русское со всех сторон. Зависть коварна. Но царь шлет уже свежую армию, и если мы не дрогнем, то скоро дерзость будет наказа и а и враг будет в тисках».

Вслушиваясь в слова приказа, на кораблях изумленно вытягивали шеи, переглядывались без утайки матросы, слегка покашливая, удивляясь, крутили усы офицеры. Никто и никогда из прежних начальников не объяснялся с ними так просто и доходчиво, не обращался как к единому целому, не умаляя чести стоявших на правом фланге офицеров, не принижал человеческого достоинства нижних чинов.