Фирсов Русские флотоводцы

...Началось все исподволь, не вдруг. Сколько себя помнил Петр, сначала его зачаровали кораблики на красочных картинках, расписанных по велению его первого наставника дьяка Никиты Зотова, для познания царевичем российской истории. Манили неизведанные, собранные отцом модели «малых кораблей». Потом жарким летом 1688 года нашли в сарае старый ботик деда, Никиты Ивановича Романова. Пока давно обрусевший старик-голландец Карстен Брант ремонтировал бот, плотники выделывали мачту, а бабы шили парус, Петр постигал премудрости новой потехи. Ботик спустили на воду. Стояла знойная жара, как назло, безветрило. От зари до зари он старательно перенимал у Бранта навыки работы со снастями, ставил мачту, поднимал и убирал паруса. Когда в один из вечеров поймали, наконец, ветер, ботик медленно, наполняя парус, пошел против ветра, что-то дрогнуло внутри у царя. Будто расправляя крылья, двинулось суденышко вперед, ускоряя ход. Петр, озираясь, смотрел на уходящие назад берега, взглянул непонимающе на повеселевшего Карстена, недоумевающего «потешного» Федосейку Скляева, примолкшего Сашку Меншикова. Взнуздав ветер, они плыли навстречу ветру. Петр ласково погладил пузатый парус. Вроде бы обычная тряпица, а сколько силы, видимо, таит в себе. Зачарованный этим волшебством, почувствовал он, как что-то неизъяснимое невольно заполняет все его существо. Постепенно страх вытесняла радость странного ощущения иной жизни, чем та, что дремала на берегу. Но ботик вдруг ткнулся носом в берег. Петр растерянно глянул на Карстена. Тот улыбнулся:

— Вылезай и сталкивай!

...Вскоре вспыхнувшая страсть привела неугомонного Петра на Плещеево озеро. За три года на озере построили целую «потешную» флотилию, десяток военных судов во главе с флагманом 24-пушечным фрегатом «Марс».

Но в «колыбели флота», как прозвали Плещеево озеро, стало тесно, и вот теперь на Белом море царь испытывал на поверку свое влечение к водной стихии...

На утренней заре 6 августа раздался пушечный выстрел. Петр босиком, в подштанниках выскочил на па-тубу. Ровный, приятный ветер дул с юта.

— Шелоник задул, это к добру, нам в путь, — проговорил стоявший за спиной архангельский помор.

Петр кивнул на голландский фрегат. Там на баке копошились матросы, на реях замелькали фигурки, развязывая паруса.

— Солдаты на баке выбирают якорь, государь, другие паруса ставят, — доложил помор.

Он перекладывал руль. Яхту потянуло вперед, корпус вдруг вздрогнул.

— Якорь встал! — донеслось с бака.