Фишки нА стол!

Гринберг аж задохнулся от негодования:

— Вам не удастся скрыть убийство правозащитника! Я немедленно подниму всю демократическую общественность. Я самой Стародомской позвоню! И верните мой паспорт.

— Нет, до беседы со следователем прокуратуры паспорт останется у нас. Вы пока что — подозреваемый номер один.

Гринберг величественно удалился, бросив на прощание: "Увидимся в суде!" Кулинич устало положил голову на руки.

— Между прочим, Серега, — заметил Шпагин, — подозреваемый из этого дерьмократа липовый. Кровь пролита, как минимум, три часа назад, а он заявился совсем недавно.

— Это еще надо проверить!

В этот момент за дверью раздался грохот подкованных ботинок, и в комнату ввалился Семен. По такому случаю он напялил увесистый зеленый бронежилет и прихватил автомат.

— Вот, это самое, прислали охранять. Но я смотрю, это самое, тут уже архаровцы сами справляются. Так что я, это самое, наверно отлучусь на пять минут.

— Ну ладно, только быстро, — кивнул Кулинич.

Семен загрохотал по коридору в обратном направлении.

— Слушай, а откуда тут взялись дружинники? — заинтересовался участковый.

— Я вызвал.

— Это как же? У тебя, что ли, рация с собой?

— Да какая там рация, — махнул рукой Сергей, — там же вся комната пустой посудой уставлена!

— Ну и..?

— Ну я и выкинул одну в окно. Эти холмсы всю ночь крутятся по общежитию. Вот и сейчас сразу прибежали, думали, что тут пьянка идет.

— А как они узнали, из какого окна вылетело?

— А черт их знает. Давай-ка лучше поговорим с соседями.

Шпагин пригласил хозяев комнаты вернуться. Оказалось, что в комнате проживают две весьма симпатичные девушки — Оля и Света. К сожалению, обе они убийцу не видели. Надежда на раскрытие преступления по горячим следам постепенно улетучивалась.

— А что вы вообще знаете про соседа? Ну, например, ходил к нему кто-нибудь?

— Да у Паши половина Университета в знакомых. Все ходили.

— Оленька, а поточнее?

— Да всякие друзья его ходили. Но мы их не знаем, все на одно лицо бородатые, в джинсах и руками машут. Еще молодые ребята какие-то ходили. Только последнее время Паша бегал от них. Они в дверь стучат, а он иной раз в комнате затаится и даже свет не зажигает. А пару раз даже у нас от них спасался. Вроде бы деньги какие-то он им был должен.

— А когда они последний раз приходили?

— Да вроде бы вчера. А сегодня вечером приходил еще какой-то кавказец. Он вообще ногами в дверь барабанил и кричал, что зарежет.

— И как? Его пустили?

— Нет, дверь никто не открыл. Этот черный еще постучал и ушел.

Кулинич самозабвенно строчил в протоколе. Забрезжила надежда на раскрытие.

— Девочки, а вы опознать этого кавказца сумеете?

— Ой, лучше бы не надо. А то он и нас потом зарежет! От этой мафии нигде не спрячешься!

Наконец договорились, что опознание будет неофициальным, без протокола.

— А еще девушка к нему ходила, — добавила Света, — подружка его, Катя.

— Подружка? — обрадовался Кулинич, — они что, часто встречаются?

— Ой, теперь она вовсе не ходит. Они вроде бы поссоримшись. А раньше каждый день приходила, да еще и на ночь иногда оставалась.

— А откуда эта Катя? — словно между делом поинтересовался Шпагин.

К сожалению, тут их ожидало фиаско. Училась ли в Университете таинственная Катя, девушки не знали. Кулинич мог бы узнать еще что-нибудь, но тут в комнату заглянул Володя.

— Тут вот врач пришла. Она труп осматривает.

Предчувствуя недоброе, Кулинич опрометью выскочил за дверь. Опасения подтвердились. Труп Фотиева был раздет, и над ним с некрофильским азартом склонилась девушка в белом халате. Вещи Фотиева были разложены на кровати. Опер представил, что скажет следователь, и сдержал крепкое словцо.

Шпагин пришел в себя первым и принялся за изучение содержимого карманов.

— Ребята, вы хоть знаете, что до приезда опергруппы труп трогать никому не положено?!

— Да эта опергруппа, может, и вовсе не приедет, — успокоил его Толя, — а так хоть нормальный врач посмотрит.

Девушка оторвалась от трупа и церемонно представилась:

— Доктор Михайлова. Четвертая подстанция "Скорой".

Похоже, что новая должность еще не успела ей надоесть.

Кулинич показал свое удостоверение и мрачно спросил:

— Ну, и к каким же выводам пришла медицина?

Девушка поднесла к самым глазам термометр с тупым наконечником.

— Судя по температуре в анусе трупа, температуре в помещении, конфигурации трупных пятен и консистенции крови трупа, смерть наступила от трех до четырех часов назад. Причиной смерти стало проникающее ранение в грудную клетку, нанесенное острым предметом типа ножа. Предполагаю, что нож прорезал сердечную сумку, и смерть была мгновенной. Впрочем, все подробности можно будет сообщить только после вскрытия.

Судебная медицина явно не была слабым местом доктора Михайловой.

— А сюда вы как попали, доктор?

— А я состою в ОКОДе мединститута. Сейчас уже институт закончила, работаю на подстанции, но в отряд хожу. Молодых надо учить.

— На "Скорой" давно работаете?

— Ну да, третий месяц уже. Клиента оставите до опергруппы или, может, свезем к нам в институт? Я вскрытие сделаю в лучшем виде — пальчики оближете!