– Это я и пытаюсь тебе втолковать. Именно – круг, причем не сам собой возникший, а довольно искусно организованный чьими-то умелыми руками. И нас с тобой по этому кругу пытаются водить.
– Кажется, не без успеха, – саркастически усмехнулся Артем. – По крайней мере, от истины мы сейчас, похоже, так же далеко, как и в начале расследования.
– Очень тонкое замечание, коллега, – одобрил Гуров. – Водить нас за нос, пусть и с некоторыми небольшими накладками, им действительно до настоящего момента вполне удавалось. И теперь, когда мы с тобой эту игру разгадали, наша главная задача – не дать догадаться об этом оппонентам. Пусть думают, что продолжают вешать нам лапшу на уши. Мы же тем временем должны активизировать работу совсем на других направлениях.
– На каких именно? – с интересом взглянул на него Артем.
– Понятно, что от высоких начальников никакого толку в этом деле мы с тобой не добьемся, – начал пояснять Лев. – Все они повязаны каким-то большим секретом, и, судя по всему, секрет этот достаточно серьезный. Ни люди уровня Калачева, ни приближенные к ним этот секрет не выдадут. Чтобы добиться успеха, нужно действовать на мелкую сошку. И здесь для нас немалым подспорьем может оказаться многоуважаемый Виктор Зыбин.
– Надеюсь, – заметил Артем и с усмешкой добавил: – Если он будет в состоянии оказаться подспорьем. Я тут на всякий случай попросил кое-кого присматривать за ним. Мало ли… все-таки последний, кто в тот день общался с Рыбаковым. Если мы его решили пока не трогать, это ведь не значит, что нужно совсем упускать из вида.
– Молодец, соображаешь, – похвалил Гуров. – Упускать из вида его не следует ни в коем случае. Только почему ты думаешь, что он не в состоянии для нас подспорьем оказаться?
– Разведка доносит, что он с того самого памятного вечера не просыхает. Каждый день «подогретый» на службу является.
– Вон оно как, – задумчиво проговорил Лев. – Хм, а ты знаешь, вполне возможно, что эта его ежедневная «подогретость» есть самое надежное доказательство, что в качестве подспорья Витек – именно то, что нужно. Ты сам подумай, с чего бы ему все время себя «подогревать»? Повторять, так сказать, плохой пример безвременно почившего друга? Не иначе, догадывается он, что «самоубийство» это шито белыми нитками. Командиры-то знают точно, поэтому спокойны. А этого в важные дела не посвящают, не дорос, но для мелких услуг в некоторых случаях используют.
– Как, например, в случае с этим «самоубийством»? Думаете, Зыбин не сам собой в тот вечер пришел в гости, а решил навестить друга по чьей-то убедительной просьбе?
– Очень может быть. Ясно одно: после Зыбина к этому самому «другу» приходил еще кто-то, и вполне возможно, что Витька для того и послали к Рыбакову, чтобы он предупредил об этом самом посещении. Это, конечно, только предположение, но…
– Предположение весьма вероятное, – закончил фразу Панфилов.
– Да, я тоже так думаю. Поэтому стратегия наша в отношении гражданина Зыбина будет следующая. Поскольку после заключения экспертизы у следствия появились подозрения, что самоубийство Дмитрия Рыбакова – это не совсем самоубийство, то оно посчитало целесообразным задержать до выяснения всех обстоятельств дела человека, который последним с упомянутым Рыбаковым общался. То есть небезызвестного нам Виктора Зыбина.
– Хотите помариновать его в СИЗО, пока дойдет до кондиции и выложит заказчика?
– Насчет заказчика не уверен, но второго позднего гостя Рыбакова Зыбин вполне мог знать лично. Возможно, тот и явился еще до того, когда Витек ушел. Жена ведь не слышала, что там, на второй половине происходит.
– Возможно, других вариантов просто не было. Судя по концентрации алкоголя в крови Рыбакова, Витек – единственный, кто на тот момент был более-менее вменяемым. Ведь он даже сам сумел добраться домой.
– Да, подвиг немалый, – усмехнулся Гуров. – Я, собственно, об этом и пытаюсь сказать. Вполне возможно, что Витек знает, кто в ту ночь приходил к Рыбакову. А может быть, и не знает. Но в любом случае просто так он ничего нам не расскажет. Здесь явно замешаны чьи-то непростые интересы, так что давление, в той или иной форме, оказывать все равно придется. Сейчас Витя у нас, по-видимому, расслабился и заливает горе. На мой взгляд, момент для задержания вполне подходящий. С одной стороны, его подбодрит, так сказать, неожиданность этого происшествия, а с другой – практический опыт неоднократно доказывал, что для потенциальных подозреваемых нет более подходящего вытрезвителя, чем СИЗО. Когда человек приходит в сознание не где-нибудь, а на нарах, это действует лучше всякого словесного аргумента. Думаю, после такой предварительной «обработки» разговорить Витю будет не так уж сложно.
– Что ж, очень может быть, – согласился Артем. – Так что, мне высылать людей на задержание?
– Высылай, Артем, – взглянув на часы, сказал Гуров. – Время уже позднее, регулярная армия отдыхает, и Витек наверняка если не дома, то на пути к родному очагу. Он, по-моему, живет на территории части, в тех самых трехэтажках?
– Да, там, – подтвердил Артем.