Фитнес для Серого (СИ)

Колени прилично грохают о пол, в вывернутом плече резкая боль. А эта зараза, как ни в чём не бывало нагибает меня ещё ниже. Прижимается грудью к спине. Тёплое дыхание скользит по шее. И кожа покрывается мурашками даже сейчас.

Долбанный изврат. В котором главный извращенец — я.

— Я не шлюха, — обжигающим шёпотом на ухо. — Я не сплю с клиентами. И мне не сдался муж.

И пока мои напрочь заторможенные рефлексы приходят в себя, она отпускает руку. Это понимается уже после, когда стервочка проходит мимо. Мимо и к двери.

Выдыхаю. Веду плечом.

Знала ведь, оторва, как выворачивать.

Сев прямо на пол, опираюсь спиной о скамью. Ловлю охеренный изгиб бёдер, в качестве последнего оттиска на сетчатке.

— А двадцать минут?

Миниатюрная фигурка замирает в полушаге от перегородки, что отделяет раздевалку от предбанника. Поворачивается, а в лице ни намёка на раскаяние или хотя бы жалость. И это заводит ещё больше.

Мда, таким кретином я не чувствовал себя давно. Примерно с никогда.

Её усмешка. Задумчиво приоткрытые губы.

— А я фригидна, — смешок. — Не знал?

Нет. Как и то, что я всё-таки извращенец.

Глава 6. Два дебила — это сила

— Костя, сучий сын, рожай быстрей! — сквозь пыхтение и грёбаные выдохи.

— Четырнадцать, пятнадцать и-и-и… шестнадцать. Супер. — Он подхватывает штангу, сам дотягивает её до стойки и подаёт бутылку с водой. — Слушай, да какого хрена тебе от меня надо то?

— Имя мне надо, — рычал бы, но этот вытянул из меня последние соки. — И всё остальное тоже.

— И-и-имя? А кто заливал, что это неправильно, дерьмово и, вообще, воротит? — ржёт он так, что перекрывает даже фоновую музыку.

— Заткнись и слушай. — Большой глоток, выдох. — Девчонка, совсем молодая. Брюнетка, длины волос не знаю, была с пучком. Миниатюрная, аккуратная, с признаками интеллекта на лице…

— А остальные что, два плюс два не сложили? — Сгибается он пополам, но он пинка отпрыгивает вовремя.

— На шее вроде родинка была. — Или это плод воспалённого воображения, которое все два дня только о стычке в раздевалке и думало. — Всё время язвит.

— Не хочу тебя огорчать, — фыркает тот, подходит, хлопает по плечу, — но у нас таких нет. У нас все милые, послушные и для клиента на всё готовые. Ты это, кстати, на собственном опыте проверил. Язвительных же здесь…

Костя подвисает, и я поднимаю взгляд. Этот придурок, как отмороженный следит за одной из охотниц в куртке с надписью дежурный тренер. Её длинный и гладкий, смолянисто-чёрный хвост раскачивается в такт шагам. Удачно раскачивается, шоркает аккурат по накачанной попке. Туда-сюда, туда-сюда. Лица не видно, но фигурка такая, что мужики, мимо которых она проходит, сворачивают головы.

Хм, этой у меня ещё не было. Или она уже замужем и поэтому Костян весь пол слюной заляпал?

— Эй. — Пихаю его в бок. — Это кто?

— Это? — Раздражённо тряхнув головой, он отворачивается. Демонстративно. — А что, ты ещё не в курсе?

— Они, знаешь ли, не знакомиться приходят, — хмыкаю. — Так кто?

— Агата Соколовская, — мрачно отмахивается Костян. — Давай ещё два подхода во-он на том и…

— Что, совсем всё хреново?

Занятия занятиями, но сегодня есть дела поинтереснее.

— Не понимаю о чём ты, — отмораживается он.

Серьёзно? Вот прям как пятнадцатилетний дебил?

— Пойду я тогда, поболтаю, — с поднятой бровью. Выводить, так от души. — Посмотрю, что там спереди, раз сзади всё так…

— На тренажёр! — рявкает Костя.

Два мужика рядом поднимают головы.

— Я ведь из принципа дойду, — хмыкаю, но всё же иду в противоположную от Агаты Соколовской сторону.

— Да пошёл ты, Марат, — уходит он в полный минус.

Впервые с нашего знакомства. И это весёлый раздолбай Костя.

— Да что не так-то? Отшила?

Сажусь на тренажёр, но спиной к ручкам.

— Костя, — от низкого грудного голоса вздрагиваем оба.

Но лично я вздрагиваю от охреневания. Потому что вот это экземпляр! Высокие скулы, тёмный взгляд, восточный разрез глаз. И это писец, как красиво. Реально — охотница.

На месте Костяна я бы не ждал, пока её расхватают, начал бы отрывать руки вместе с членами ещё на подлёте. А этот отмораживается.

— Что? — зло огрызается этот придурок.

Бровь поднимается сама по себе. Агата, которая спереди круче, чем сзади, тоже не в восторге.

— Ирина Петровна зовёт, там что-то не так со сменами, — надменно и холодно.

На её месте я бы вообще послал. Русским матерным.

— У меня клиент, вообще-то.

Видел я, как люди роют себе финансовую могилу, но чтобы романтическую и так оперативно… такое вижу впервые.

— Я подменю. Если, конечно, Марат Андреевич не против.

И всё внимание красотки перепадает мне. Причём такое, что скрип Костиных челюстей слышно на том конце зала. Встречаюсь с тёмным, умным и охереть каким заинтересованным взглядом.

Что, и она тоже? Разочарование дня, блин.

— Не против, — цедит явно отбитый на голову Костян, — а таким хорошим тренером был — и вылетает из зала.

— Агата…

— Просто Агата.

Боже, да ей бы в секс по телефону. Стала бы звездой с первого же звонка.

Неудовлетворённый с позавчерашнего вечера пах встаёт как миленький. Вибрации от её голоса добираются в первую очередь туда, но и мозг мне не просто так дан.