Фюрер Нижнего Мира, или Сапоги Верховного Инки

— Я как инкогнито пользуюсь дипломатической неприкосновенностью. Однако это не главное. Тебе, конечно, прочистили мозги, но хочу напомнить, что бизнес у нас общий. Тут, в Кориканче, должен быть какой-то узелок, некий пульт управления. Я знаю, он существует — отсюда всеведение вашего Верховного Инки, его влияние на судьбу и все такое. Может, эта узловая точка находится в храме Солнца — Инти-Уаси? Ну, колись.

Нина, взяв паузу на раздумия, опровергла меня.

— Скорее уж, в Килья-Уаси, Доме Луны. Храм Солнца — это так, для государственного и гражданского культа. Если точнее, его надо назвать храмом Трех Солнц. Там алтарь Брата-Солнце, правившего в прошлом мире, что был пожран пожаром, алтарь нынешнего Господина-Солнце, чей мир погибнет от потопа, и алтарь грядущего Сына-Солнце. Его землю когда-то уничтожат чудовища…

— Я знаю последовательность веков: вначале каменный, потом кирпичный и, наконец, говняный, то есть крупнопанельный. Ты вернись к Луне, Нинуль.

— В общем, если храм трех Солнц выражает историографию и будущие чаяния, то Храм Луны — это, скорее всего, для влияния на наш нынешний мир. Я всегда так… приподнято себя там чувствую.

— Ты должна отвести меня туда, чтобы и я приподнялся. А вообще очнись, Нинка. Почему ты здесь безропотно торчишь словно курочка-несушка? Как ты все это терпишь?

— Я мало что помню, Егор. Знаю только, что родилась в Одессе, на Молдаванке, что выехала из Союза в 1987 году, что мой второй муж был настоящим итальянцем, что ты мне понравился сразу, хотя я и не подала виду.

— Ну я в этом и не сомневался… В каком-то смысле, частичная амнезия пошла тебе на пользу. А ты помнишь, на какую организацию работаешь, кто тебя благословил на труд и на подвиг? — задал я давно наболевший вопрос.

Взгляд Нины сразу стал выражать затруднения, но ее рот все же раскрыл кое-какие тайны.

— В 1988 году меня завербовала израильская разведка, вербовщик был шикарным мужчиной. Два года спустя я уже стала офицером. Арутюнян был нашим агентом, он посылал сведения о сотрудничестве и прочих шашнях между мусульманскими группировками на Кавказе и ближневосточными исламистами из «Хезболла» и «Хамаз». Мы с тобой познакомились, когда я выискивала Гарика. Он, пока лежал на койке, и записал рассказ доктора Крылова на микромагнитофончик. Этот бред неожиданно получил подтверждение от одного нашего отдела, который следил за специнститутом КГБ, тем самым «Хроноскафом», и генералом Сайко, с тех пор как они экспериментировали с Полем Судьбы в южном Ираке… Но нашу экспедицию я снаряжала на свой страх и риск, начальство не давало добро и не придет на помощь.

— А как ты, шпионочка моя дорогая, оказалась на довольствии у Уайна Капака?

— Я пришла к Верховному Инке… он привел меня сюда… здесь мне давали отвар, содержащий духа-Помощника… Каждую ночь повторяется сладостное служение матери Луне… Верховный Инка хочет подняться в Верхний Мир и принести туда успокоение в труде и порядке.

Очень любопытно было за ней наблюдать, и в ее глазенках и в лице перемежалось «свое», одесское, и «чужое», инкское. Желание помочь мне, поучаствовать, повспоминать, поанализировать сочеталось с какой-то переключенностью, вовлеченностью в чужеродный хоровод жизни, в инкский метаболизм.

— Нина, устойчивое успокоение только благодаря отдыху случается. Труд и порядок тут не при чем. Это я тебе говорю, специалист по рекреации и релаксации. Ладно, когда ты меня сможешь спровадить в Килья-Уаси? Или объяснить хотя бы, как туда можно попасть?

— Килья-Уаси — это храм, где мы должны присутствовать каждую ночь. Ты попадешь туда сегодня ночью, если пойдешь вместо меня. И если, конечно, захочешь.

Из желания помочь Нина показывает мне дорогу в храм Луны, из-за своей отрешенности она делает это явно бездумно, не прорисовывая мне всех опасностей.

Сильно опростилась Нина, вроде прежнее сознание и проклевывается, но все равно наполнена она робостью необыкновенной, задействована в местный круговорот времени, и даже словно сочувствует агрессивным планам Уайна Капака. Как будто она кукла, по образу и подобию госпожи Леви-Чивитты сделанная. Вторая мысль наследовала первой: может все мы тут — куклы.

Я на всякий случай уточнил:

— Ты хоть понимаешь, что Уайна Капак, кто бы он ни был, и весь его «хрональный карман» — это полный бред и угроза для нашего родного мира-метрополии?

Нина даже этого не понимала.

— Если честно, Егор, его слова выглядят убедительными. Мы пришли сюда за нашим золотом. Не знаю как ты, а я собиралась отдать его на благие цели. Но оказалось, что наше золото сыграло какую-то роль в этом мире и сейчас его уже нет. Я думаю, отсюда в мир-метрополию должны вернуться не сокровища, а что-то иное.

— Может, людоедство?

— Да нет же, там хватает протеинов.

— Ну, извиняюсь. Значит, простота вернется. Каждый отдельный гражданин станет настолько простым и незаметным, что его можно будет в любой момент оприходовать на какое-нибудь хорошее дело.