Фюрер Нижнего Мира, или Сапоги Верховного Инки

— Да, империи жалко, — искренне посочувствовал я, — особенно коронованных особ. Всегда представлял себя на их месте.

— Исключительные признаки грядущего Изменения были явлены тогда, когда возникли лжеимперии, под напускным порядком которых скрывались хаос и безумие.

— Я понимаю, о чем вы, товарищи пропагандисты.

— Основные признаки грядущего Изменения обозначились тогда, когда рухнули лжеимперии и люди, погрязшие в мелком себялюбии, стали удовлетворять свои жалкие потребности через всеобщую войну.

— Ну, допустим, господа и дамы.

— Финальные признаки скорого изменения проявились тогда, когда были созданы те кибернетические машины, из-за которых потуги среднего человеческого разума и труды рук человеческих стали выглядеть просто смехотворными. Когда гордые умом ученые и инженеры своей безрассудной деятельностью стали плодить микробов и вирусов, несущих быструю или медленную смерть. Когда стали болеть и умирать растения, данные человеку в пищу согласно древним заветам.

— Это вы в точку попали, по радио об том балабонят, да и по магазинам кое-что заметно.

— Главным же сигналом о начале Изменения служит приход из иного мира Чудотворца, который сможет наглядно показать людям разумные сверхъестественные силы и остановит бег времени. Чудотворец придет не один, а вместе со своей невестой и сестрой, прекрасной лунной девой. Он явит людям Владыку Огня, громового бога, и Владыку Воды, божественного Ящера.

— Опознают ли люди вовремя вашего Чудотворца? А то ведь сунут его менты в «черный воронок» и будет являть образ Ящера где-нибудь на нарах в зоне.

— Не сомневайся, брат. Опознают его по красному квадратному пятну на лбу, — успокоила меня баба.

— Такому, что ли? — я легкомысленно сдвинул берет на затылок.

Проповедница хотела заталдычить вызубренный текст, но вместо этого уставилась на мой лоб. И стала прямо-таки Каменной Бабой. И мужик сделался Каменным, настоящим Командором.

— Извините, — наконец прорезалась она и почти что сделала книксен. — Я обязана немедленно доложить своим начальникам, иначе буду наказана.

— Об чем доложить-то?

Из соседней комнаты выплыла принаряженная Вера.

— А я все слышала, пока одевалась. Очень интересно. Чего ж вы убегаете? Я еще хотела узнать, где вы собираетесь, какие у вас ритуалы и все такое?

Глянув на Веру, мужик с бабой снова окаменели. Пауза еще дольше была, чем в случае со мной. Наконец баба чуть приожила и едва шевелящимися губами шепнула мужику:

— Дай портрет, дуралей, дай портрет, говорю.

Мужчина неловкими застывшими пальцами вытянул из кармана маленькую картинку в рамочке.

Оба визитера взглянули на нее и окончательно побледнели.

— Это лунная дева, сестра Чудотворца, одно же лицо, — просипела напряженным горлом баба.

Проповедники с невиданной шустростью обернулись и кинулись вниз по лестнице. Я даже удивился, как быстро стучат их ноги-тумбы по лестничным ступеням.

— Эй, а как зовут сестру Чудотворца? — крикнула вослед Вера, а потом обратилась ко мне. — Ладно, Егорушка, я за ними. Потолкую с проповедничками немного, а потом по своим делам. Если задержусь, то позвоню, братик дорогой.

И она тоже покинула квартиру.

Я хотел было запереть дверь, но тут заметил пару листовочек, которые оборонили ретировавшиеся проповедники. Подобрал бумажки, а потом уже заперся получше.

На одной из них был изображен Чудотворец и его сестра, лунная дева. Внизу подпись: «Своим появлением посланцы Высших Сил возвестят начало Изменения.»

Чудотворец был похож на меня весьма приблизительно, разве что красным квадратным пятном. Этот образ вообще был мало на кого похож. Лунная же дева имело внушительное сходство с Верой, хотя, конечно, любая красотка должна иметь более-менее стандартный облик.

Вторую листовку я читал в кресле под неустанный бубнеж радио о гибели урожая на корню и кончине запасов зерна, о вынужденном забое скота, о недовольстве трудящихся в разных не шибко развитых странах мира, о криках «правительство на мясо» на демонстрациях и митингах.