Физическая культура и спорт в отражении философских и социологических наук. Социология спорта

По степени общности научные методы делятся на всеобщие (философско-научные); общеметодологические, относящиеся к общим научно-видовым теориям (физическим, химическим, биологическим, прочее); частные – методологический аппарат частных научно-дисциплинарных исследований.

Проблема демаркации

Демаркация как термин означает – «пограничная полоса», «разделительная линия», «водораздел». С одной стороны, демаркация подчеркивает аспект различия между двумя или большим количеством объектов, с другой – косвенно признает их определенную связь, смычку, соприкосновение.

В истории и философии науки проблема демаркации актуализировалась и формулировалась при анализе сходства и различия, интегрированности философии и науки, естественнонаучного и социально-гуманитарного научного знания, позитивизма и социологии, философии и социологии и прочее. Таким образом, проблема демаркации – довольно сложная, многоуровневая. Соответственно, при ее исследовании нужно исходить, прежде всего, из заданного научно-исследовательского контекста, определяющего предметную плоскость рассмотрения вопроса.

Но в любом случае жесткое метафизическое противопоставление объектов, между которыми устанавливается демаркационная линия, уместно лишь при решении задачи научной идеализации, то есть рассмотрения в чистом (идеальном) виде. В других случаях проблема демаркации требует более диалектического исследования, предполагающего три аспекта анализа: противопоставления, единства, взаимопревращения.

Прерывная теория

Термин «прерывная теория» родился и утвердился в научных кругах авторов материалов ЮНЕСКО в последней трети XX в. Этот термин формально можно соотнести с введенными постпозитивистом Т. Куном понятиями «научная парадигма» и «дисциплинарная матрица». Однако понятие прерывной теории отражает скорее не формальное, а содержательное качество научной теории.

В качестве наглядного примера подобной прерывной теории можно рассмотреть парадигму классической механики, причем на уровне первого этапа ее создания, рационализмом Р. Декарта и эмпиризмом Р. Бэкона, которые обеспечили некую целостность логико-математического оформления содержательной системы идеальных объектов и идеальных экспериментов с ними. Такая своеобразная «закукленность» позволила И. Ньютону в содружестве с Дж. Локком сформулировать теоретические принципы классической механики в наиболее завершенном виде. Но и этот пример еще не является исчерпывающим объяснением принципиального отличия «прерывных» от иных теорий.

Существенной особенностью прорывных теорий является их практически ориентированный эвристический и эпистемологический потенциал и коридор, позволяющий им в обозримое время стать не только общепризнанными, но и «работать» в качестве активного двигателя, источника и механизма перспективного развития широких областей научной теории и практики.

Не исключается также роль прерывных теорий как непосредственной (или опосредственной через соответствующую технологическую базу) производительной и социальной силы, способной существенно изменить «облик» и качество жизни современного общества.

История как наука

История как наука весьма многолика. Она имела и имеет различные основания своего предметного видения. Например, мы знаем историю войн и революций, царей и царских династий, государств и партий, культур и цивилизации, религий и церкви, научных открытий и достижений. Характерно, что это одни и те же, но при этом совершенно разные исторические науки, с точки зрения конкретной ситуации отбора, подачи, детализации, степени и ракурса обобщения и интерпретации, исторических фактов и материалов. Причем указанная многоликость отличает ни какую-либо одну, а буквально все мировые и национальные историографии, другие исторические источники. Так где и в чем заключена историческая истина? К примеру, попробуем сравнить историю российского государства Карамзина, Соловьева, Гумилева. Ведь ясно, что это одна, но принципиально разная история. Так какая из них более достоверна?

Еще сложнее, со строгой научной позиции, правильно оценить историю эпохи Просвещения, которая дает миру сразу несколько направлений развития истории как науки и порождает уникальную для объективной и субъективной истории возможность практически равноправного диалога различных национальных культур и свойственных этим культурам исторических линий и подходов. Такова, в частности, философская установка «истории эпохи Романтизма», в большей степени реализованная в американской, в меньшей степени – в российской или в какой-либо восточной, азиатской историографии.

Помимо видового многообразия историческая наука – это еще и многоуровневая дисциплина. Можно говорить о конкретной, частной, общей, всеобщей истории, причем каждая из них может быть как реальной, так и мифологичной, иллюзорно-компенсаторной. Оценить степень достоверности освещения исторических событий, явлений, процессов, короче говоря, фактов именно с научных позиций помогает метод исторического и логического.