Физик: Артефакт

— Я бы на твоём месте лишний раз не двигался, малыш, — донеслось откуда-то сбоку.

Этот голос Павлу был знаком. Мишико. Кажется, так звали того человека, заключённого в колодки в тёмном подвале.

— Воды, — удалось выдавить из себя Иванычу.

Павел почувствовал, как его голову аккуратно приподняли и поднесли к губам большую глиняную кружку с водой. Живительная влага глоток за глотком потекла по обезвоженному пищеводу.

— Спасибо, — вдоволь напившившись, произнёс Павел.

— Не за что… По сути, ты помог нам выбраться из этой задницы, парень. Мы лишь возвращаем долг. Как твоёимя? — спросил Мишико.

— Павел. Паша.

— Паша… — задумчиво повторил Мишико. — Ответь мне, Паша, на один вопрос. Как?

— Что как? — не понял Иваныч.

— Как тебе удалось обвести вокруг пальца церковников с их артефактной проверкой? Где ты этому научился? Выдать свет за тьму… Как ты это провернул? — вопросительно приподнял бровь Мишико.

— Свет, тьма, артефактная проверка, церковники… Я ни черта не понимаю, — Павлу всё это казалось каким-то бредом.

— Кто тебя этому научил, парень? — с нажимом произнес блондин.

— Я! Ни черта! Не понимаю! Где я? Кто вы? И какого хрена тут вообще происходит?!

— Хм… Кажется ты всё-таки не врёшь. Дерьмо! — Мишико ненадолго задумался. — Что с тобой произошло в тех подвалах?

Иваныч закрыл глаз, пытаясь привести мысли в порядок, но тут протяжно скрипнула входная дверь, и избушку огласил настолько мощный утробный рёв, что в стенах начали поскрипывать брёвна, ворочаясь в своих сёдлах. Следом в домик вошел улыбающийся и перепачканный какой-то бурой слизью Вел с мешком в левой руке. В вытянутой правой руке он гордо нёс за лапу бесформенное зелёно-коричневое нечто. Нечто было размером с упитанную индейку, и общими чертами напоминало жабу с солидным таким шнобелем, похожим на переваренную сардельку. Огромная пасть жабы была усеяна мелкими заострёнными зубами, каждую лапу украшало по три огромных когтя. На груди одинокими островками рос редкий рыжий мех. В помещении начало пованивать тухлыми яйцами.

— Мишико! Сегодня у нас на ужин болотистый рыгун! Говорят, его вырезка благотворно сказывается на мужской силе! — ещё шире улыбнувшись, произнёс Вел.

— Дерьмо! — выдохнув, констатировал Мишико.

— Дерьмо! — испуганно тараща единственный глаз, подтвердил Иваныч.

— Р-Ы-Э-Э-Э, — протяжно рыгнула жаба, извергнув комок жёлтой слизи Велу на сапог.

— Дерьмо! — согласился Вел, смотря на поваливший от обуви дым.

— Так что там с историей, Павел? — успокоившись, спросил Мишико, поглядывая на разворачивающуюся борьбу демонолога и явно не желающего идти под нож рыгуна. Кажется, жаба начинала вести этот поединок по очкам.

— Хм… — Павел наблюдал, как противники перешли в партер. Рыгун оказался сверху, вонзив коготь в мягкую ягодицу заверещавшего Вела. — Даже не знаю, с чего начинать.

— Начни сначала. С самого начала. Там разберёмся, — посоветовал блондин.

— Миш! Миша-а-а! Готовь сковороду, я уже почти закончил! Мясо готово к разделке! А-а-а-а! — Вел с помощью лавки ушёл в глухую оборону от внезапно пошедшего в атаку рыгуна. Жаба оказалась настоящим бойцом. Несмотря на торчащий в хребте нож, она умудрилась плюнуть слизью на второй сапог демонолога и пыталась когтем подрезать ему сухожилие на ноге.

— Может, ему помочь? — поинтересовался Иваныч.

— Не-е-е, — улыбнулся Мишико. — Пусть сам. Хочу историю.

— Ладно. Историю, так историю, — согласился Павел.

Начал он своё повествование с того момента, как, выйдя с работы, решил срезать свой путь через старый парк. Рассказывал он сумбурно, часто прыгая с одного на другое, но, как выяснилось, Мишико оказался внимательным слушателем. Редкими короткими вопросами блондину удавалось направить Иваныча на нужную ему тему, не упустив ни одной мелочи. Особенно его интересовало то, что происходило с Павлом во время его “отключки” в парке, во время разговора с ним Золена, во время произошедшего в том чёртовом подвале. Мишико спрашивал обо всех деталях и, казалось бы, ненужных подробностях и мелочах. Кто где находился, что Павел чувствовал в тот, или иной момент, что видел, что слышал. Момент со смертью палача Рихарда Иванычу пришлось описывать снова и снова, пока не была восстановлена вся хронология ужасной сцены, вплоть до каждой секунды, до мельчайших деталей. Что ты ощущал тогда? Точно ненависть? Шар, или веретено? Какого размера шар? Искры белые либо красные? Вопросы сыпались и сыпались, словно из рога изобилия. Наконец, Мишико удовлетворенно кивнул и, прикрыв глаза, крепко о чём-то задумался.