Физиогномика и выражение чувств

Первый седой волос, появляющийся в черном или светлом лесу, приветствуется вздохом или проклятием, смотря по более или менее кроткому характеру несчастного смертного, сделавшего это открытие. Первый седой волос – это почти всегда тревожный крик, первое memento mori, немой советник, деятельный моралист, более красноречивый миссионер, чем все проповедники и писатели нравственных сочинений. Полные жизни и радости, мы кружимся в вихре того танца, который называется молодостью, опьяненные ароматом любви, беспечные и безумные, как будто бы нам принадлежало безграничное будущее; как вдруг какой-то незнакомец хлопает нас по плечу и делает нам знак следовать за ним. Мы неохотно следуем за этим загадочным нахалом в угол залы, и он показывает нам белый волос, шепча нам на ухо: это твой. И затем исчезает. Мы чувствуем, как холодная дрожь пробегает по нашему телу, музыка смолкает, свечи потухают, веселые вакханки исчезают перед нами. Мы одни средь этой тишины и этого мрака, в котором мы с широко раскрытыми глазами силимся что-нибудь разглядеть; лишь одну вещь мы можем отчетливо разобрать: тонкий белый волос, столь красноречивый. Он был той нитью, которая удерживала над пропастью нашу веселую и жизнерадостную молодость. Завтра мы уже не будем теми, какими были вчера: первый седой волос лучше всякой гранитной колоны, лучше всякой границы обозначает две эпохи жизни.

Как же поступить, чтобы по возможности отдалить встречу с этим назойливым незнакомцем?

Как поступить, чтоб отдалить от себя переход от молодости к старости?

Седые волосы обыкновенно появляются между тридцатилетним и сорокалетним возрастом, у мужчин ранее, чем у женщин, быть может потому, что последняя больше живет сердцем, чем мозгом. Некоторые счастливцы получают первые седые волосы лишь в 50 лет, а некоторые еще более счастливые знакомятся с сединою лишь в самой глубокой старости. Некоторые наоборот седеют еще в детском или отроческом возрасте.

Возраст, в котором начинают появляться седые волосы, как и всякая другая вещь, может передаваться по наследству. Можно указать семейства, где седина является очень поздно, и такие, у которых она появляется уже на двадцатом году.

Кроме наследственности есть и другие причины, как головные боли, обильная и частая потеря крови, предрасположенность к чахотке, сифилис, половые излишества, сильные душевные волнения и, быть может, чрезмерное напряжение ума способствуют раннему появлению седины. Однако существуют мужчины и женщины, которые никогда слишком много не страдали и не любили, не наслаждались, словом, настоящие живые plumpuddings, которые все-таки очень рано седеют.

Всем известно, что какое-нибудь несчастье или жестокое нравственное потрясение мгновенно может покрыть сединою голову.

Adriano Junius знал одного испанца, который, застигнутый с одной придворной дамой в королевском саду и приговоренный к смерти за оскорбление величества, поседел за одну ночь. Тоже самое случилось и с Марией Антуанеттой, королевой Франции.

Saint Vallier, узнав о том, что его дочь, Diana di Poitiers, стала любовницей короля, сразу поседел.

Иоган Либени, покушавшийся на жизнь австрийского императора и приговоренный за это к смерти, совершенно поседел за последние 48 часов своей жизни[101].

Конечно, мои читатели и читательницы не будут осуждены на смертную казнь и не будут иметь такой дочери, как Diana di Poitiers; поэтому им придется защищаться лишь от медленного и непроизвольного поседения, которым мы бываем обязаны нашему возрасту. Вот то немногое, отчасти надежное, отчасти вероятное, чему поучает нас наука для отдаления или замедления появления седых волос:

– Избегать всяких излишеств, ослабляющих организм.

– Иметь довольное сердце.

– Содержать в чистоте голову.

– Не тратить никогда ни гроша на помады, жидкости и косметику, которым приписывается свойство предохранять от седых волос.

– Стричь волосы чаще обыкновенного, когда они начинают седеть.

Многие пользуются самым простым способом удаления седых волос: они вырывают их, пока их немного. Но наблюдения Броун-Секара доказывают, что едва мы вырываем один седой волос, как на том же самом месте вырастают три или четыре других волоса того же цвета.

Юлия, дочь Августа, не имевшая никаких претензий на добродетель весталки, стала седеть, когда была еще очень молода, и чтобы скрыть эту преждевременную седину, она заставляла своих рабынь вырывать ее седые волосы. Однажды император застал ее врасплох во время этого занятия и понял хитрость своей дочери, видя ее платье покрытым белыми волосами. Тогда он обратился к ней с вопросом, что она предпочитает седину или лысину? Юлия, не колеблясь, ответила: «Конечно седину!» «В таком случае, я не понимаю, почему эти женщины так трудятся надо тем, чтобы сделать тебя плешивой», – возразил Август.